[Oui, mon colonel!]

Название: Спорт и его последствия
Автор: Oui, mon colonel!
Бета: fandom SHAFT 2012
Пейринг: Канбару Суруга/Арараги Карен
Жанр: angst, romance
Рейтинг: R
Размер: 3179 слов
Дисклеймер: моя только шизофрения

Эластичные спортивные бинты плотно стягивали руку от локтя и ниже, словно перчатка, которую не стоило снимать ни под каким предлогом. Это было похоже на одну из сказок, написанных немецкими братьями, только страшнее, потому что происходило на самом деле. Иногда Канбару Суруге даже казалось, что всё случившееся с ней — выдумка старого извращенца, зарабатывающего на жизнь фантазиями о старшеклассницах.

Но ей не нравилось чувствовать себя лишь плодом чьей-то фантазии.

Канбару слишком любила фантазировать сама, а потому знала, насколько иной раз может быть жестоко человеческое воображение. И даже если ей повезло несколько раз подряд, — даже если было, на кого положиться, — кто знает, чем ещё могла бы обернуться эта история? Вдруг до конца далеко, и нет никаких гарантий, что он будет счастливым?

Когда на неё нападала хандра, Канбару запиралась в ванной и снимала бинты, чтобы рассмотреть в подробностях своё уродство — проклятье, так неосторожно оставленное матерью. Она почти досконально изучила каждую черточку на черной мозолистой ладони, каждую трещинку на острых звериных когтях и грубую густую шерсть, покрывающую предплечье. Это зрелище, к которому, казалось, пора было привыкнуть, продолжало вызывать у неё отвращение и мысли о собственной глупости и жестокости. Канбару думала о том, являлось ли её желание быть замеченной окружающими обычной детской наивностью или осознанной эгоистичностью, и с ужасом вспоминала слова эксцентричного экзорциста-гастролера. Во всех своих бедах она привыкла винить других — и теперь платила за это, с рвением, достойным олимпийского чемпиона, вычеркивая в воображаемом календаре дни до совершеннолетия.

А потом, забинтовав руку обратно, она выходила из ванной и привычно улыбалась, отпускала колкие и не всегда пристойные шуточки, делая вид, что живет обычной жизнью старшеклассницы. Только с последней оставшейся страстью — спортом — пришлось распрощаться. И было безумно жаль осознавать, что она сама виновата в потере того, что ещё оставалось важным.

Конечно, в её мире существовали бабушка с дедушкой и обожаемая Сенджогахара, которую можно было боготворить.

И Арараги, которого так весело было выводить из себя...

О! Если бы это было олимпийским видом спорта, Канбару, без сомнения, могла побороться за золотую медаль! Хотя, конечно, проиграла бы даже в этом. Возможно, ей не досталась бы даже бронза.

«Круглая неудачница!» — думала Канбару и продолжала улыбаться.

Наверное, именно поэтому она не восприняла серьёзно слова Арараги о его сестре. Нет, конечно, она не преминула наговорить ему кучу глупостей, вызвав очередную вспышку раздражения, но это ничего не значило.

Ей просто было одиноко.

А когда в её жизнь ворвалась Карен Арараги — Пчела Карен, старшая из Огненных сестёр, — Канбару почувствовала себя непривычно. Оказалось, можно не только преклоняться перед кем-то, но и самой быть предметом восхищения.

Один странный человек накануне их знакомства с Карен сказал Канбару:

— Я верю в тебя. Ты сможешь со всем справиться.

И добавил, подумав:

— Если быть честным, действительно верю. Редко, но со мной бывает. Некоторые говорят, что это ностальгия, но я прагматик. Просто все серьёзные дела я возлагаю на окружающих. Надеюсь, что смогу постоять за спиной в миг их триумфа. Я даже готов радоваться чужим достижениям со всей искренностью, ведь никому не будет жалко поделиться капелькой счастья. Удачливые люди легко раздают то, что имеют. Посмотри на Арараги — ты же знаешь Арараги, верно? — он один из тех, кто умудряется всё делать правильно, даже не понимая сути происходящего В любом случае, лучше разочаровываться в сделанной ставке, чем в собственных силах. Я хочу сказать, во мне слишком много честолюбия, чтобы демонстрировать свои поражения, и гораздо удобнее быть хорошим Серым Кардиналом, чем плохим Королем — неважно, какой масти.

Канбару ничего не поняла, но почему-то поверила ему. И когда Карен попросила о совместных тренировках, она не стала ей отказывать.

— Семпай! — Карен, появившаяся из-за угла, сделала сальто и затормозила рядом, резко вырывая Канбару из задумчивости. — Простите, я опоздала?

— Нет, не опоздала, — Канбару улыбнулась, переводя взгляд с уличных часов на Карен: наверное, именно так выглядела она сама когда-то в глазах Сенджогахары — подвижная, шумная и задиристая.

Словно ищущая неприятности.

Карен сделала колесо, выпрямилась и неловко засмеялась.

— Простите, семпай, я так рада, что удалось уговорить брата нас познакомить, — она покачалась с пятки на носок, заложив руки за спину. — Он бывает таким несговорчивым.

— Надеюсь, обошлось без жертв? — Канбару деланно строго покачала головой, украдкой разглядывая облегающий спортивный костюм старшей из младших сестер Арараги. — Он не заставлял тебя делать что-то противозаконное, этот извращенец?

— Нет, но... — Карен неожиданно смутилась на секунду. — Я хочу сказать, мы смогли договориться. Это была честная сделка!

— Вот и хорошо, — Канбару кивнула и театрально приложила руки к груди. — Я бы не пережила, если бы тебе пришлось жертвовать чем-то важным.

Они одновременно засмеялись. Немного неловко и напряженно, словно обе хотели что-то сказать, но не знали, с чего начать.

— Ладно, — отсмеявшись, Канбару кивнула в сторону старшей школы. — Пойдем на наш стадион. Правда, я всё ещё не понимаю, чем могу быть тебе полезна. Если помнишь, я уже не играю.

Карен кивнула, в свою очередь украдкой поглядывая на забинтованную руку.

— Болит? — участливо спросила она. — Я слышала, это произошло, когда вы познакомились с братом... Надеюсь, это не его вина?

— Нет! — Канбару показалось, что получилось слишком резко, и натянуто рассмеялась. — Нет, конечно, Арараги ни при чем. Просто совпало. Хотя, если быть точной, это произошло чуть раньше. Но осложнения... В общем, сама понимаешь?

Карен ещё кивнула, закусив губу.

— Не болит, — продолжила Канбару. — Но напрягать нельзя.

— Это же здорово! — Карен подпрыгнула на месте. — Тогда, если дело только в перенапряжении, я хочу пробежать с вами пару кругов, можно?

Канбару затормозила. Уши заложило только от одной идеи: пробежать пару кругов вокруг стадиона — вместе с Карен Арараги.

Да её брат скорее простит Канбару совращение сестры, чем это.

От панического страха закружилась голова, перед глазами заплясали разноцветные звездочки, а предательница-рука, словно почуяв скорую наживу, сама собой сжала в ладонь в кулак. Даже колени затряслись от воспоминаний, что стало с теми несчастными, которые должны были встать вместе с ней на одну стартовую черту.

Где-то в прошлом раздался приглушенный выстрел, и пять незнакомых лиц рядом оказались недостаточно хороши, чтобы выиграть гонку. Но Канбару всегда помнила, что дело не в её силе, а в их слабости. Если бы она только могла перебороть страх и узнать, что стало с настоящими претендентами на победу....

Если бы только получилось убедить себя, что демон, поселившийся в её руке, был ни при чем и нет ничьей вины, что так сложились обстоятельства...

Карен, прошедшая чуть вперед, тоже остановилась, оборачиваясь и вопросительно склоняя голову. Её свободная поза, руки, сложенные за спиной, гибкость, то, как она двигалась и то, как бежала на встречу с Канбару — всё говорило о том, что старшая из младших сестер Арараги может стать сильным соперником. Слишком сильным, как подсказывала рука, нервно вздрагивая в предчувствии добычи.

Рука звала насладиться тем упоительным ощущением победы и вседозволенности.

— Я вынуждена отказать, — севшим голосом проговорила Канбару. — Я больше не бегаю, разве ты не знала?

— Да, но я думала... — Карен моргнула. — Всё дело в самих соревнованиях. Разве это не так?

— Нет, — Канбару качнула головой, стараясь вернуть привычную улыбку, которой так удобно прикрываться от всех тех мыслей, которые грызли её. — Я просто больше не бегаю, понимаешь?

— На это нет причины? — приложив палец к губам, уточнила Карен.

— Никакой, — рассеяно подтвердила Канбару.

— Тогда нет проблем. Вы просто дадите пару советов, семпай.

— Это так важно для тебя?

— Да, — Карен отвернулась, так что Канбару осталось только разглядывать её затылок с короткими, неровно стриженными волосами.

Даже пришло в голову, что они чем-то неуловимо похожи.

И если бы не это сходство, Канбару, не задумываясь, развернулась бы и ушла. Но воспоминание о том, как Сенджогахара — пусть и из самых добрых побуждений! — велела не приближаться к ней, продолжало отдаваться болью и обидой где-то внутри. Обернуться сейчас спиной к Карен значило бы, что Канбару поступает точно так же, как когда-то поступили с ней.

Это приносило боль. И даже проклятая рука успокоилась, словно заснула, не суля неприятностей.

«Я просто не побегу!» — решила Канбару.

«Я просто...»

— Солнце садится! — нараспев заключила она и, подойдя ближе, приобняла Карен, как старую подругу. Слишком интимно, пожалуй, зато так легко, как только получилось. — Ты хочешь бегать по ночному стадиону? Не думаю, что ради нас там включат освещение, как бы романтично это ни было...

Если бы Канбару знала, что вечер для них только начинается; если бы она понимала, как истолковала Карен этот её жест... Но рука притаилась зверем, выслеживающий добычу, да и события этого вечера в итоге привели к неоднозначным последствиям.

Но не стоит забегать вперед.

Бегать стоит очень аккуратно и с оглядкой, особенно если ты — Канбару Суруга.

А школьный стадион, на удивление, оказался ещё открыт, и даже несколько тусклых фонарей выхватывали из тьмы красный настил беговых дорожек.

— Поздно, — покачала головой Канбару, оглядываясь. — Брат устроит истерику, если ты вернешься домой так поздно.

— Пусть только попробует, — Карен вздернула подбородок. — Знаете, семпай, он ведь сам пропадал из дома на целую неделю в прошлом году.

— И что?

— Ничего, — Карен пожала плечами. — Взрослый человек, я тоже имею право...

Канбару засмеялась.

Ну, не рассказывать же Карен, почему старший брат так старается держать сестру подальше от неё?

К тому же, все эти рассуждения о "взрослом человеке" так присущи подросткам! Карен, Карен...

— Карен... — отсмеявшись, Канбару подошла поближе. — А что, если вдруг тебя захотят изнасиловать?

— Я отобьюсь, — та пожала плечами и помрачнела. — Есть вещи похуже этого и люди с куда более злыми намерениями.

— У тебя имеется опыт такого рода знакомств?

Карен вздохнула.

— Был один, — неохотно признала она. — Но это в прошлом.

«Вот как», — подумала Канбару. — «Даже у милых девочек есть прошлое, о котором не хочется вспоминать. Арараги-семпай, вас окружают настоящие роковые женщины...»

— Не хочешь об этом говорить?

— Не хочу, — Карен потянулась, становясь на дорожку и преображаясь. — Семпай, вы уверены, что не побежите со мной?

— Нет, я только посмотрю, — поспешно отозвалась Канбару, помахав забинтованной рукой. Демон внутри безмолвствовал.

— Тогда посмотрите, — попросила Карен. — Я сделаю один круг.

— Идет, — Канбару встала чуть поодаль и скомандовала: — На старт!..

Карен напряглась, беря низкий старт. Всё её тело пружинило, наливалось той непонятной силой, свойственной прирожденным спортсменам. Спортсменам от бога — не от дьявола. Этому можно было позавидовать.

Грудная клетка мерно вздымалась, и ещё не до конца сформированная, но уже привлекательная грудь ходила ходуном под обтягивающей футболкой.

Канбару вздрогнула, когда услышала хлопок собственных сведенных ладоней.

— Марш!

Карен вихрем сорвалась с места. Это было воплощением мечты, всего того, о чем мечтала Канбару. Недостижимый идеал и предмет вожделения. И чем больше наблюдала Канбару за этим бегом, тем отчетливее понимала, почему Арараги не желал знакомить их.

Карен была похожа и не похожа на Сенджогахару.

Карен оказалась несравнима с ней.

Она просто была — сейчас, здесь, рядом! — и у неё не было никого, за кем бы ей хотелось следовать.

А юными умами легко манипулировать, особенно когда знаешь, чего хочешь.

Затаив дыхание, Канбару наблюдала, и азарт Карен, соревнующейся с собственной тенью, передавался ей стократ увеличенным: работа мышц, пульс, дыхание — и фаза полета. Казалось, она сама вышла на давно забытую беговую дорожку. Захотелось оказаться там, рядом с Карен, почувствовать силу, которой наливается тело, услышать свист ветра в ушах...

И словно кто-то легонько подтолкнул её в спину: «Давай, чего же ты ждешь? Я верю в тебя...»

Удар сердца, взмах ресниц — и один прыжок.

Настил дорожки покорно лег под ноги, спружинила резиновая подошва легких кедов. Почудилось — полные трибуны откликнулись гулом, восторженными криками, подбадриваниями тренера, завываниями болельщиков.

И торжествующая улыбка Карен, словно говорящая «Я знала, семпай, вам не устоять!»

Нельзя уйти из спорта, если в этом — жизнь. Сколько ни беги — не скрыться, не спрятаться.

Сто метров разрыва. Пятьдесят...

Карен даже не выдохлась за один круг. Она легко нагоняла, и было совершенно ясно, что перегнать Канбару для неё не проблема. Хорошая форма, хорошая техника — всё играло ей на руку. А главное, всё это было результатом долгих и упорных тренировок.

Канбару точно знала, что не сравнится с Карен, и ей нечему её учить. Но разочарования она не чувствовала — только искреннее восхищение, которое уже когда-то испытывала к...

Когда они поравнялись, откуда-то сверху раздался металлический лязг. Ветер с ожесточением хлестнул по лицу. Ближайший фонарь мигнул, погас на секунду и загорелся ярче, ослепляя.

Канбару показалось, что воздух вышибли из легких, и она увидела себя со стороны — там, куда с детства зареклась ступать. Сожаление захлестнуло сознание. Рот открылся в беззвучном крике, но Карен уже была впереди, под одним из покосившихся прожекторов стадиона, проржавевшая рама которого летела вниз, словно в замедленной съёмке.

«Будь ты проклят, чертов демон!» — успела подумать Канбару, из последних сил бросая тело вперед и чувствуя, как возмущенно откликаются мышцы и колет в боку.

Демон ответил визгливым хохотом.
Или просто ветер засвистел с ожесточением.

Канбару знала, что успеет — не могла не успеть!

Одним прыжком, достойным первоклассного баскетболиста, Канбару налетела на Карен, сшибая её с ног. Одной рукой прижав её к себе, второй она постаралась закрыться от падающей рамы. К счастью, металлический угол прошелся по касательной, распарывая кожу на внутренней части предплечья. Чтобы сразу почувствовать боль, у Канбару не оказалось времени.

Звон металла и мелких осколков ударил по ушам.

Канбару, оказалась сверху, закрывая Карен.

Снова мигнул и уже окончательно потух фонарь. Успокоился ветер, покрытие дорожки приглушило дребезжание металла.

Канбару поднялась, натянуто улыбаясь.

— Цела?

— Да... — Карен испуганно моргнула, и её взгляд скользнул по перебинтованной руке. — О боже, семпай!

Канбару рассеянно посмотрела на руку и на мгновение почувствовала мрачное удовлетворение: рефлекторно она закрылась проклятой «обезьяньей лапой», и теперь бинты насквозь пропитались кровью. Боль всё ещё не чувствовалась, но, возможно, дело было в пережитом потрясении.

— Ничего страшного... — начала она, и только тогда заметила, что разорванные бинты сползли, обнажая клочки мокрого коричневато-черного меха. Глаза, привыкшие к темноте, различили глубокий рваный порез на внешней стороне предплечья у самого локтя. К счастью, судя по кровотечению, вены остались целы.

Канбару несколько секунд разглядывала это так, словно рука не принадлежала ей.

Вспомнилось, какой способ избавления от демона предлагал парень в гавайской рубашке — знакомец Арараги.

Стечение обстоятельств, ирония... Канбару медленно осознавала, что опоздай она на доли секунд, и стальная рама легко могла оторвать руку, после чего не пришлось бы ждать совершеннолетия.

— Семпай, вам нужно в больницу! — ещё дрожащий, но уже наливающийся прежней уверенностью, голос Карен вырвал её из задумчивости.

— Нет, всё нормально, — выдохнула она. — Главное, с тобой ничего...

— Ваша рука! — Карен поднялась, сердито хмурясь. Её костюм тоже был заляпан кровью,.

— Я же сказала, ничего страшного, — Канбару придержала руку.

— Но это серьёзно! Надо...

Она выглядела встревоженной, эта маленькая задорная сестра Арараги, такая же доверчивая, как её старший брат. Что за семейство? Вечно от них какие-то проблемы!

— Мне нельзя в больницу, — отрезала Канбару. — Там... меня не поймут.

Она растянула губы в вымученной полуулыбке и склонила голову.

— Просто помоги открыть дверь спортивных раздевалок — там есть аптечка с антисептиком и бинты, — и добавила, уже оборачиваясь через плечо: — Не волнуйся, я знаю, где ключ.

Пока они шли, и потом, когда Карен открывала двери, Канбару молчала. Она одновременно мучилась угрызениями совести и проклинала Арараги. Он умудрялся вносить в её жизнь хаос, даже не осознавая этого.

Найдя аптечку первой помощи, Карен отошла в душевые, чтобы отмыть кровь, а Канбару безучастно наблюдала, как затягивается её рана — демон творил чудо, медленно и неотвратимо. Одно за другим восстанавливались мышечные волокна, срасталась грубая кожа под липким, выпачканном кровью, мехом.

Тварь хотела жить и паразитировать дальше, не желая отпускать такую сладкую слабую душу. Она сама была и антисептиком, и болеутоляющим. Она помнила о втором невыполненном желании — Арараги стоило умереть за всё, что он сделал.

— Что это? — Карен вернулась бесшумно. — Это сделал Он, семпай? Мерзкий тип добрался и до вас?

— Кто? — не поднимая взгляд, сдавленно переспросила Канбару, и почувствовала, как ярость уходит.

Конечно, в случившемся была виновата только она и её эгоизм. Арараги говорил, что не хочет знакомить с ней сестру, но переубедить Карен не удалось. Жаль.

— Тот негодяй Кайки...

— А... — протянула Канбару. — Нет, он не виноват. Я сама...

— Это проклятье?

— Тебе пора домой, — беря чистые бинты и заматывая ими руку, невпопад отозвалась Канбару. — Я провожу... сейчас, только закончу.

На улице совсем стемнело, поубавилось прохожих, и хотя Карен так и не смогла отстирать кровь, а Канбару особо не старалась, они не прятались. Молча шагали, мокрые, грязные и понурые. У Карен было содрано колено, но она не подавала вида и даже пыталась казаться весёлой, хотя было заметно, насколько шокировало её случившееся.

— Мы почти пришли, — останавливаясь и кивая на противоположный конец улицы, сказала Канбару. — Думаю, кризис миновал и ничего больше не случится.

Всю дорогу она прижимала к груди руку, прислушиваясь к ощущениям, но демон снова затаился.

— Семпай...

— И ещё, — Канбару сделала вид, что не услышала. — Твой брат был прав — нам стоит забыть об этом знакомстве. Ты молодец, но я ничего не смогу сделать для тебя. Моя спортивная карьера окончена. И, как видишь, мной не стоит восхищаться.

Она улыбнулась.

— Семпай... — Карен нахмурилась, взлохматила волосы на затылке и посмотрела исподлобья. — Значит, не было никакой травмы?

— Не было.

— Значит, всё дело в этом?

— Да, — Канбару вымучено улыбнулась, глядя куда-то в сторону.

— И оно как-то связано с произошедшим?

— О, да!

— И в этом виноват...

— Я. Только я...

— Значит, — Карен подвела итог, — из-за этого брат не хотел знакомить нас? Он испугался?

Канбару задумалась.

Все бы боялись так, как Арараги Коёми.

— Если я скажу, что из-за этого...

Карен уперла руки в бока и прищурилась.

— ...ты, вероятно, ответишь, что он дурак.

Происходящее могло бы быть смешно и наивно, если бы не было так грустно.

Канбару вздохнула. Ей нравилась Карен — и даже больше, чем хотелось. Гораздо больше.

Но разочаровываться не хотелось.

— Ясно, — Канбару шагнула ближе и поймала Карен за подбородок. — Тогда скажу начистоту. Мой семпай и твой брат боится, что я могу сделать с тобой... что-нибудь.

Она несильно толкнула Карен в маленький проход между высокими заборами и, припирая её к стене, быстро поцеловала.

Канбару давно берегла этот поцелуй — первый! — для Сенджогахары, и тем более никогда не думала, что это произойдет так. Но уж если ему не суждено было сбыться...

Она ожидала, что Карен оттолкнет её, уйдет и уже сама не захочет больше встречаться. Или, может быть, попробует ударить — ничего, за дело. Или просто убежит.

Это было бы закономерно.

Собственно, на то Канбару и рассчитывала в конечном счете.

Но вместо этого Карен обхватила её за шею и притянула ближе. Так, словно знала, что делает.

— Я очень рада, семпай, — прошептала она, отрываясь и заглядывая Канбару в глаза, и та почувствовала, как краснеет. — А брат и вправду дурак.

— Где ты этому научилась? — запинаясь, выдавила Канбару.

— Плохо? — Карен опустила голову, и её руки, скользнув ниже, неуверенно легли Канбару на грудь.

— Это...

Она не успела ответить, а Карен потянулась и уже сама поцеловала её. Ладони сжали грудь, но ниже не опустились. И тогда Канбару притянула Карен к себе, чувствуя что-то похожее на эйфорию, которую она испытывала лишь раньше, занимаясь сначала бегом, а потом перейдя в баскетбольную секцию.

Это ощущение и мысль, что кто-нибудь — возможно, сам Арараги, затемно возвращающийся от Сенджогахары! — может застать их здесь, подстегивали. От них было щекотно внутри.

Прислоняясь к стене, они терлись друг о друга. Канбару гладила бедра Карен и вздрагивала каждый раз от болезненного удовольствия, когда та сдавливала сквозь ткань её затвердевшие соски.

Карен целовалась, покусывая губы, и дразнила, то и дело отклоняясь назад. И Канбару мимоходом вспомнила, как Арараги что-то говорил о мальчиках, которых предпочитает его сестра.

Предпочитает ли?..

— Ты шутишь? — разрывая поцелуй, хрипло спросила Канбару и подняла забинтованную руку, желая погладить Карен по щеке, но замешкавшись в последний момент.

Карен покачала головой, снова потянувшись за поцелуем.

— Твой брат меня убьёт... — прикрыв глаза, Канбару нервно хихикнула. — Я уверена в этом окончательно и бесповоротно.

— Не убьёт, — уверенно пообещала Карен.

Конечно, Арараги никого не убил.

Точнее, он просто не поверил, когда Канбару при встрече решила поговорить с ним начистоту. Долго возмущаясь и проклиная её фантазии, Арараги даже не смог допустить мысли, что рассказанное ею может оказаться правдой.

В конце концов, Канбару решила его не разубеждать — ему и так хватало проблем, которые он умудрялся находить без особых трудностей.

Наверное, Арараги это нравилось.

Что касается эластичных бинтов, стягивающих руку Канбару...

В то время сказке было ещё далеко до конца, но Ошино Меме никогда не ошибался, а Кайки Дейшу хорошо умел убеждать.

@темы: shaft, monogatari