Автор: Ирч (Oui, mon colonel!)
Бета: —
Персонажи: Гин, Рангику
Рейтинг: G
Жанр: angst, romance, pov
Дисклеймер: не отрекаются любя, но все ж не мое
Предупреждение: АУ, ООС
825 с.
Жди меня – я не вернусь.
© Н.Гумилев
© Н.Гумилев
Сегодня идет дождь. Мокрая трасса загородной дороги. Ржавый песок обочины. Разнотравье полей. Серо-голубая масса леса. Тугой молочный туман над лентой невидной реки. И ты, моя хорошая.
Я наблюдаю за тобой издалека.
Ты сегодня сама не своя.
Нет твоего обычного азарта. Нет озорной улыбки на твоем красивом лице. Нет задиристо поднятой головы. Нет, в пример обычаю, распущенных волос, каскадами падающих на плечи – сегодня они небрежно собраны на затылке простой заколкой, несколько выбившихся прядей заправлены за ухо.
Идешь, глядя под ноги. Черные, расклешенные от бедра брюки, черный жакет с неярким рисунком, под ним виден воротник белой рубашки. Ты и здесь не можешь изменить привычным цветам. Рука, держащяя зонт-трость несмело-бежевого цвета, побелела – от холода ли, от силы, с которой она сжимает деревянную ручку, кто знает…
Я чувствую твою боль, девочка моя, правда. Но я не мог иначе. Ты ведь все понимаешь?
Серебро на твоей груди, чуть сбившееся на левую сторону, туда, где стучит сердце. Серебро – как память. Серебро – на крови…
Я смотрю на это серебро, и мне так хочется подойти и обнять тебя, как мог я сделать это раньше, пока не закрутилась вся эта кутерьма. Я очень бы хотел остаться, но выбор, который я сделал уже очень давно – так давно, что уже и не хочется вспоминать – этот выбор заставляет меня оставаться тут и только наблюдать за тобой, вглядываясь в тусклый блеск металла, который символом тянет чуть заметную нить между тобой и мной. Кровь – на серебре.
Ты идешь не спеша, по обочине пустой безымянной дороги на окраине безымянного города, погрузившись в воспоминания, которые так тяжелы, что накрывают даже меня своей глубинной болью и непониманием. Не грусти, красавица моя, это не конец.
Случайный автомобиль тормозит, и улыбчивый водитель кивает тебе, предлагая довести. Он выглядит прилично, этот возможный попутчик, он просто хочет подбросить тебя, возвращаясь с работы – домой, к семье, которая уже ждет его. К семье, которой никогда не было ни у тебя, ни у меня… Ты улыбаешься, легко, непринужденно, как обычно весело, рассыпая искорки хорошего настроения, и машешь рукой – нет, не надо. Ты лучше пройдешь пешком…
Милая моя, как же я скучаю по тебе, ты ведь знаешь, чувствуешь?
Выбившийся локон непокорной челки и влажный ленивый ветер, играющий ею. Как ты прекрасна сейчас! Неужели ты и правда не чувствуешь моего присутствия?
Скажи, где тот, кто должен быть сейчас с тобой? Почему он не поддерживает тебя? Только не надо говорить, что в его обязанности это не входит! Он должен – понимаешь, должен! – быть с тобой сейчас! Почему он отпустил тебя в этот выходной, одну, идти по этой, мокрой от твоих слез, обочине? Я знаю, я виноват – и это не искупает всей гнетущей меня вины.
Я не буду врать. Я сделал этот выбор намеренно. Я знал, что так будет. Но не надо думать, что мне от этого легче.
Прости. Нет, лучше не надо – я не заслужил.
Как ты, скажи?.. Они ведь, конечно, не понимают. Нет, мы не были близки как любовники – скажи им, скажи! А, впрочем, это не их дело, правда же?
Нет, лучше ничего им не говори.
Они ведь все равно не поймут.
Сестренка, пожалуйста, будь собой – не будь такой грустной… Не буди воспоминания, терзая свою бессмертную душу, не жди, что я вернусь… Я ведь и сам не знаю этого…
Я не вернусь, пока мне опять не станет скучно… Это ведь такое ужасное чувство – скука, она сводит меня с ума… Скука – это естественное оружие против вечной и почти нестареющей души…
Скука – это то, что убивает паяца внутри меня, обнажая душу убийцы и лицемера… Я не умею быть искренним, ты же знаешь.
Я могу только смотреть на твою точеную фигуру, скользящую на грани здесь и сейчас.
Иди, напейся до пьяна в компании верных друзей. Напейся, заливая свои воспоминания, чужую боль и мою скуку… Напейся и напои остальных так, как можешь только ты.
Пока я не вернусь…
Будь сильной, будь отважной, будь гордой… Не заставляй меня жалеть… Я не умею этого. Жизнь всегда казалась мне слишком легкомысленной, чтобы жалеть о чем-то.
Заметила…
Зонт опускается, рука еле видно дрожит…
Дождь окутывает твою фигуру холодным саваном. Заколка выпадает, отпуская волосы в игру, предложенную злым шалуном-ветром. Капли на твоем лице.
Сестренка, зачем ты так... Ведь промокнешь.
Теперь на обочине две фигуры. Черная и белая. Кромешный свет и ослепляющая тьма .
Твои волосы, отягощенные каплями дождя, больше не могут играть с ветром – по ним тоненькими струйками стекает вода.
Зачем ты так, Рыжая? – молчу я.
Потому что я не знаю, как… – молчишь ты.
Знаешь, – молчу я, – а пойдем с тобой выпьем, как раньше, забыв на время обо всем? Я знаю хороший бар недалеко отсюда. Я попрошу хозяина, и он обязательно согреет саке для тебя.
Нет, – молчишь ты, – сегодня я не хочу саке. Сегодня… я хочу пить холодную текилу и закусывать твоей горько-кислой улыбкой, которая как кольца ярко-желтого лимона, что подают к ней…
Хорошо, сестренка, – соглашаюсь я. – Только позволь и мне тогда перед каждым глотком вместо соли, принятой к этому напитку, собирать ту, что оставляет дорожки на твоих, неестественно бледных сегодня, щеках…