[45-street]

Название: Книга на двоих
Автор: Ирч ( Oui, mon colonel!)
Бета: —
Персонажи: Волькен/Мирепок, (на фоне – Матталаст/Хамюц)
Фандом: Tatakau Shisho – The Book of Bantorra
Рейтинг: G
Жанр: drama
Дисклеймер: кому принадлежит – тому принадлежит, а у меня прав нет
Предупреждение: пафос, пост-канон, спойлеры.

Ключ: Безумная любовь к чтению. "Не волнуйся, я просто заблудился между Мирами"

830 с.

Так уж вышло, что к директору Бюро Охраны Истории отношение у людей неоднозначное. Есть те, кто верит, и кто относится с недоверием, те, кто любит, и те, кто ненавидит. Бывший Библиотекарь и телепат. Или – просто красивая женщина? Кто знает. Ей уже за тридцать, черт возьми. Она уже давно не носит высоких сапог и формы. И волосы – длинные, совсем не те, что были раньше.
Говорят, она всё ещё общается с беглым преступником, единственным, приговоренным к смерти Библиотекарем. Впрочем, каждый раз, когда он появляется, исправно звучит сирена.
Говорят, она не считает, что в произошедшем виновата Хамюц Месета. Впрочем, кроме фотографий на стенах ничто не напоминает сейчас об участии бывшего Директора Библиотеки в её судьбе.
Мирепок Файндел – бывший имперский офицер в резерве, бывший член третьего отряда Боевых Библиотекарей, бывшая ученица смертника Матталаста Балори…
Говорят о ней много и со вкусом, смакуя детали и сплетни. Кто-то – шепотом, прячась по углам, кто-то – вслух, на улицах. И каждый – в меру воспитания.
Мирепок делает вид, что не слышит. Да и зачем ей это? Навязчивое жужжание мух, и только.
Верно то, она очень любила Библиотеку, любила заглядывать в чужие книги, всматриваясь в лица их создателей. И то ощущение – холодный отполированный камень с трещинами и мелкими сколами – оно было незабываемо. С тех пор многое произошло, но её страсть не ослабла. Потеряв не только многих друзей, но и их книги, она искала отголоски присутствия в чужих: выйти поздним вечером в книгохранилище и, проходя мимо бесчисленных стеллажей, касаться ладонями корешков, надеяться, – а вдруг сегодня повезет?
Но она заработалась. Слишком много значила для неё возможность беспрепятственно находиться в Бюро в любое время. К тому же, она обещала Матталасту, что ещё прикоснется к его книге. Да, это будет грустно, но она ещё раз увидит их всех: строгую тетушку Ирею, улыбчивого наставника Вайзака, вечную оптимистку Нолоти, сдержанного Мокканию, неукротимую и взбалмошную Хамюц Месета и, может быть…
…Она просто уснула, откинувшись на высокую спинку кресла….

***
– Ты стала прекрасной женщиной, – говорит Волькен. – Прости…
– Не надо… – она поднимает руку и касается его губ. – Не надо. Я устала слушать твои извинения. Больше не хочу.
– Их было так много? – он грустно улыбается.
– Двух вполне достаточно.
– Ты помнишь...
– Да, помню, – она внимательно смотрит на него. – Как оказалось, если очень захотеть, даже забвение Аргакса можно перебороть. Я вспомнила почти всё.
– Может быть, зря? – он такой же, как тогда: серьёзный, устремленный и порывистый. Такой же молодой. Для покойника десять лет – не срок.
– Не думаю, – качает головой Мирепок. – Зря забывала. А вот вспомнить… Знаешь, сложно восстановить что-то, перечеркнутое из-за глупости…
– Моей глупости… – не понятно, спрашивает он или утверждает.
– Нет, не твоей. Ты всегда был таким, я не должна была сомневаться.
Она утыкается ему в плечо – просто, чтобы почувствовать, каково это. Ещё немного из того, что забыла. Немного из того, что не случилось.
Ей очень хочется помнить Волькена МакМани таким, каким он был во времена её молодости.
– Как? – глухо спрашивает она. – Волькен, как ты здесь оказался? Ты умер, от твоей книги ничего не осталось. Ты – прах. Тебя нет. Как? Или это я сошла с ума?
– Ты не сошла с ума, – он, – всё тот же мальчишка, немного за двадцать, – неловко обнимает её, – взрослую женщину. Он всё ещё готов отправиться в погоню за идеалами, но у него больше нет в этом необходимости. – Не волнуйся, я просто заблудился между мирами.
– Ты шутишь?
– Да, наверное.
Мирепок молчит. Ей совсем не хочется просыпаться.
– И всё же?
– Не знаю, – вздыхает Волькен. – Но думаю… Помнишь, Фотона говорил, что у Библиотекарей одна душа на всех?
– Ты всегда смотрел на него с восхищением…
– Да… Он тоже оказался немного не тем, за кого себя выдавал.
– Волькен, знаешь… – порывисто, как раньше, начинает она, словно скинув прожитый без него десяток лет. – Я думаю, это не важно. Главное, что я помню.
– Прости, – он касается губами её лба. – Прости, что поздно понял, так и не сказав…
– Знаю. И тогда знала, и сейчас.
– Я рад, – голос Волькена слабеет, становится похож на шуршание осыпающегося песка. – И, пожалуйста, передай Матталасту, что Она умерла счастливой…

***
Просыпаясь, Мирепок чувствует, как по щеке стекает слеза – одна, единственная, что оставалась.
– Дурной сон? – хищно улыбается Матталаст из-под шляпы, сидя на широком кожаном диване перед её рабочим столом. – А я принес подарок. Правда, не знаю, обрадуется ли директор Бюро Охраны Истории сомнительному клочку бумаги.
– Матто-сан, вы опять за своё? – строго спрашивает она, украдкой проводя по щеке. – Что там?
– Посмотри, – беглый преступник, как всегда неожиданно, оказывается рядом и протягивает книгу.
Простую. Бумажную. Детскую. Со смешным человеком на обложке. Книга утверждает, что его зовут Ласскал Отелло. «Нет, – вспоминает Мирепок, – это не он».
– Та самая? – спрашивает она.
– Смотря, которую ты имеешь в виду, – Матталаст ехидничает. – Но если ты про ту, что оставила когда-то в отеле… это она. Уж не знаю, как сохранилась.
Мирепок улыбается и благодарно кивает, пытаясь дотянуться под столом до кнопки тревоги – и опять не успевает. Охрана появляется через три минуты, после того, как Матталаст Балори, перемахнув через подоконник, скрывается из виду.
Но рано или поздно он всё равно вернется.