Автор: Oui, mon colonel!
Бета: —
Персонажи: Сквало/Лал Мирч
Рейтинг: R
Жанр: pwp, drama,
Дисклеймер: моя только шизофрения, но если б Лал принадлежала мне, фиг бы она с рандомными мужиками спала
Предупреждение: всё очень странно и не убедительно, с обоснуем – беда, с персонажами – авторский фанон он же ООС, с пейрингом – крэк махровый
Примечание: писалось для Eskarin, которая сказала, что будет это читать.
4635 с.
Любимцы Смерти не чувствуют радости от своих деяний,
но очень успешны в них.
© Г.Л. Олди. Алюмен.
– Когда увидела тебя впервые, – Лал сидела на широком мягком диване и крутила в руках стакан с бренди, – подумала, что зря ругала одного своего учеников за слишком громкий голос.
– Когда увидел тебя впервые, – Сквало качнулся на стуле, откинувшись назад и положив ноги на стол, – подумал, что не стоит ходить на задания с женщинами.
Оба невесело хмыкнули.
– Хэй! Похоже, я всё же ошибся, – он перегнулся назад через резную спинку, ставя стул на две ножки под опасным углом; волосы тяжелыми кольцами легли на мягкий ворс ковра. – С тобой можно работать.
– Я не ошиблась, – спокойно парировала Лал, отставляя пустой стакан и оставляя след на резной столешнице из мореного дуба. – Тем не менее, с тобой можно работать.
Она отвернулась и взглянула в окно. Одевшись сразу после душа в привычную одежду, порванное и заляпанное кровью коктейльное платье Лал оставила на полу в ванной. Возможно, потрепанные кружева и могли кого-то смутить, но только не варийца, чей костюм, теперь валявшийся там же, выглядел не лучше.
Сквало в ожидании отбивал пальцами дробь по подлокотнику. Бездействие его нервировало, но встать и забегать по комнате было бы несолидно. Поэтому он то и дело поправлял ворот расстегнутой рубашки и поглядывал на часы.
Маленькая, но уютная гостиная была слабо освещена: оба рассудили, что не стоит привлекать лишнего внимания к обычно пустующему дому и обошлись приглушенным светом торшера в дальнем углу.
Затягивающееся молчание прервал бой старых напольных часов. Одновременно затрещал коммуникатор. Сквало, только этого и ждавший, с грохотом опустил стул на все четыре ножки и пробежался пальцами по клавиатуре. Экран мигнул, вспыхнул голубым светом, и на нем появилось улыбчивое лицо варийского Хранителя Солнца.
– Здравствуй, Ску! – защебетал Луссурия. – Ох, ты сейчас соблазнительно выглядишь – так бы и съел!
– Пошел к черту! – привычно рявкнул капитан, игнорируя приветствие. Лал, оставшаяся сидеть на диване за его спиной, промолчала.
Луссурия состроил обиженную гримасу.
– Ску, ты такой грубый…
– К делу, – Сквало недовольно отбросил волосы. – Нам нужно отсюда убираться – да поскорее!
– Мы в курсе, – кивнул Луссурия. – В новостях уже второй час передают о зверском убийстве в Венеции. Только подумать, расстреляно двадцать шесть человек! Светский приём, уважаемая семья – в живых не осталось никого, свидетелей тоже нет. Говорят, нападающие неизвестны, но – предположительно – их было порядка десяти. По оценке экспертов – наёмники высочайшего класса… Даже не знаю, – он бросил взгляд за спину собеседника. – То ли гордиться, то ли сокрушенно качать головой. Босс будет в ярости. Не говоря о том, что скажет Вонгола…
– Вонгола – не ваше дело, – отрезала Лал, даже не взглянув на монитор.
– Что произошло? – Луссурия стал неожиданно серьёзен. – Вас посылали разведать обстановку, а не устраивать кровавую баню…
– Это отребье не скрывало своей причастности к произошедшему, – Сквало ударил кулаком по столу. – С порога нас встретили лживыми соболезнованиями!
– Ску… – Хранитель Солнца погрустнел и попытался сказать что-то успокаивающее.
– «Нам стало известно, что отряд Варии потерял одного из своих офицеров. Как жаль… Но вы, наверное, уже нашли замену?» – прорычал Сквало, словно передразнивая кого-то. – Сволочи! Откуда бы стало известно об этом, если их самих там не было?
– Капитан, доложите по форме...
Сквало заскрежетал зубами, встал со стула и прошелся по комнате.
– Хэй! Луссурия, к черту! Вытаскивай нас отсюда!
– Я занимаюсь этим, а пока… или ты предпочитаешь, чтобы я отключился на время?
– Хорошо! Ты мертвого достанешь!.. – Сквало слегка запнулся. – В общих чертах, своим поведением они сразу дали понять, что присоединились к Мельфиоре, предпочтя их Вонголе. Были весьма прямолинейны, словно уверены в своей защищенности, – он осклабился. – Идиоты!
– Вот уж действительно… – пробормотал Луссурия. – Даже не подумали о том, с кем имеют дело.
– Смотрели свысока: мол, притащились тут двое и думают…
– Вот на счет «думают» они и ошиблись.
– Тц!
Варийцы говорил громко, не заботясь о том, что их кто-то может услышать с улицы – за шумным буйством венецианского карнавала расслышать что-либо было невозможно. Смех и музыка перекрывали все остальные звуки и голоса.
На Лал внимания они тоже не обращали. Той, в сущности, было всё равно: задание, конечно, провалено, и Емицу будет недоволен, но… Какая теперь разница? Что сделано – то сделано. А договориться бы не удалось в любом случае. Не факт, что их вообще собирались выпускать из города: двое сильных бойцов Вонголы не нужны живыми семье Мельфиоре. И всё же, надо было так сорваться…
Она прикрыла глаза.
Сразу вспомнилось лицо их собеседника – дородного, чванливого сластолюбца. Безвольный подбородок, под ним – ещё пять. Крупный нос с горбинкой выдавал греческие корни. Седеющие волосы, проступающая залысина. Маленькие хитрые глазки на заплывшем жиром лице так и бегали от одного гостя к другому. Видимо, варийского капитана он предпочел бы убить незамедлительно, а с ней – не совсем понимая, с кем имеет дело, – желал поразвлечься.
Чтобы не смущать присутствующих на празднике, принимали их в кабинете с панелями из красного дерева. Бронзовые статуэтки, домашний фонтан у стены, канделябры, кожаная обивка мебели – роскошь в чистом виде. Сидя за большим письменным столом с инкрустацией из перламутра, глава семьи выглядел очень довольным собой и был уверен, что сделал правильный выбор.
Негодяй просчитался.
Они одновременно всадили ему две пули в лоб, – не сговариваясь, ха! – которые вошли в паре миллиметров друг от друга. Пожалуй, вдвойне смешно с учетом, что оба не были любителями огнестрельного оружия. Нормальные люди не ушли бы оттуда живыми.
Нормальные…
– Что с Белом? – Сквало упал на стул, жалобно скрипнувшем под ним.
Лал открыла глаза.
Луссурия на экране нервно повел плечами.
– Он… обижен, кажется. Я просил его не трогать своих – нам понадобятся люди в самое ближайшее время, если дела так пойдут и дальше.
– Засранец! – буркнул Сквало. – Ведет себя как ребенок!
– Ты же знаешь, как он относился к Маммон. Кстати, не очень хорошо, что вы не узнали подробностей инцидента…
– Тем не менее, кое-какую информацию получить удалось, – Лал встала с дивана и, всё так же не глядя на Луссурию, отошла к бару. – Руководил операцией кто-то из Мельфиоре.
– О! Наверное, нашему Принцу будет приятно это слышать, – Луссурия наигранно улыбнулся. – Бел считает, что у него есть должок…
– У всех нас есть этот должок – к Мельфиоре вообще, – зло оборвал его Сквало.
– Хорошо-хорошо! Я понял, Ску, не злись! Кстати, я закончил с билетами… Сейчас отправлю всю информацию факсом – принимайте. Фиктивные паспорта при вас, разумеется?
– Естественно!
– Вот и отлично. Ску, будем ждать тебя с детальным отчетом – надеюсь, ты сможешь привести в порядок мысли к своему возвращению?
– Вали уже! – Сквало недовольно тряхнул головой. – И передавай сюда «электронки»…
– Как скажешь, дорогой, как скажешь… – пропел Луссурия, отключаясь.
Портативный факс под баром замурлыкал через несколько секунд.
Лал успела первой, подойдя и перехватив бумагу.
– Я поеду с утра – до Болоньи. Дальше сама разберусь. Спать ложиться не буду. Протянешь до завтрашнего вечера?
– Можно подумать, нет? – фыркнул Сквало. – Да и выбор невелик – чертов босс башку оторвет, случись со мной что-то по дороге.
Он задумался, изучая бумаги.
Лал плеснула себе ещё бренди и отошла к окну, задернутому плотным тюлем.
– «Обижен», да? – проговорила она неожиданно.
– Что? – не понял мечник, уставясь ей в спину.
– Ничего, просто мысли вслух.
Сквало прищурился.
– Хэй! Вот я всё пытаюсь понять… – наконец проговорил он. – О том, что ты старый член CEDEF известно всем, но видеть тебя доводилось немногим. Говорят, что ты из Аркобалено. Слухи о тебе ходят как о суровом, но разделяющем точку зрения Емицу, военном – мол, противник убийств и всё в его духе. А тут я вижу взрослую… женщину, которая сначала вызывается сама на публичное задание и без промедления пускает пулю в лоб чуть ли не первому встречному после пары едких фраз. И вот я думаю, а в чем подвох?
– Не твоё дело, – не оборачиваясь, бросила Лал. – О тебе тоже много интересного говорят, чему ты не слишком соответствуешь.
– Есть причина!
– И у меня есть.
Сквало глубоко вздохнул, отошел от стола и уселся на диван, закинув ноги на рядом стоящий столик. Немного подумав, ухватил бутылку и, поболтав остатками на дне, одним глотком осушил её.
Из открытого окна пахло морской солью, а от женщины, не смотря на принятый душ, – свежей кровью, порохом и чем-то похожим на сожаление.
Откидывая голову на спинку дивана, он потер шею и прикрыл глаза, чувствуя, как наваливается усталость.
В последнее время хватало забот. Это бесило, но и Вонгола, и Вария справлялись.
Сначала пошли тревожные звоночки – один за другим пропадали люди, срывались сделки. Но всё по мелочам – что-то, что можно было списать на некомпетентность, халатность и недостоверность. Позже ситуация резко усугубилась. Прошедшая неделя стала последней каплей. Смерть Маммон для Варии, кажется, была ударом под дых – не то, чтобы очень больно, но слишком неожиданно, и дыхание перехватывает.
А виноваты были Мельфиоре и их проклятый Бьякуран.
Сквало провел ладонью по лицу.
– Это ваша вина.
Лал осталась стоять, глядя на улицу, поэтому до мечника не сразу дошел смысл фразы и кому она адресована.
– Что?.. – хотел переспросить он, но запнулся. – Хэй! Как ты смеешь?!
– Какого черта? – тихо проговорила Лал, всё так же стоя к нему спиной. – Какого черта вы отпустили своего офицера на задание одного? Если бы Маммон пошла туда хоть с кем-то, быть может, всё вышло иначе…
– «Какого черта»?! Ты спрашиваешь, «какого черта»?! – Сквало подскочил с места, как ужаленный. – А того, что эта заварушка никак не была связана с Варией?! Это, черт возьми, было не наше задание! Это тебя стоило бы спросить, «какого черта?». Что творится у вас? В вашей чертовом CEDEF? И что, к дьяволу, происходит с Аркобалено? Знаешь, из Маммон и слова нельзя было вытянуть! Только нос задирала – мол, «как ни крути, вы мне не ровня»... И хотелось бы знать, как эти двое могли проиграть какой-то кучке отребья. Конечно, Маммон не любила стычки лицом к лицо, но второй… Какая к черту, разница! Как можно было проиграть!? Слабаки! Куски падали!..
Он знал, что не прав, но остановиться вовремя не успел.
– Ты не смеешь!.. – Лал резко развернулась на пятках, глядя на Сквало исподлобья. Её глаза недобро заблестели. – Ты не смеешь так говорить! Ты ничего не знаешь! Думаешь, им было легко? У тебя нет права даже заикаться об этом. Ты… ты не смеешь говорить плохо… – она осеклась, словно одернув себя.
– Ну? – угрожающе шагнул к ней Сквало. – Продолжай, женщина, продолжай говорить… Давно у меня не было такой содержательной беседы.
– «Обижен»! – бросила Лал. – Ваш напарник умер, а всё, что вы можете чувствовать – это обиду. Вария не понимает… Вы не осознаете: не смотря ни на что, Маммон последние десять лет была чуть ли не самой счастливой из семерки проклятых: у неё были дом, и семья, и… и не в деньгах дело даже! У неё было то, чего все Аркобалено лишены! Удачливей её только Реборн. Но, что говорить, он просто предприимчивый сукин сын.
Она скрипнула зубами.
– Маммон почти повезло, если бы только Варии было не всё равно, – уже спокойней проговорила она. – А Колонелло… он – дурак. Дурак, который опять полез не в своё дело. Его просто не должно было быть там. Это всё я… ведь так боялась, что этим кончится…
В комнате на мгновение повисла тишина, отчего звуки карнавала за окном оглушили.
– Хэй! – Сквало осклабился. – Вот мы, кажется, и подошли к самому главному. Не знаю, что уж там у вас за история, но обвинять окружающих из чувства собственной вины – нехорошо.
Лал отвернулась, сложив руки на груди и глядя в окно. Судя по ещё большему оживлению, там готовились к фейерверку.
– Я не отрицала своей вины никогда, – наконец проговорила она. – Но вы ничем не лучше, даже если этого не понимаете. Не стоило начинать этого разговора. Верно, всё к черту… забудь.
Сквало с сожалением упал обратно на диван.
Напряжение моральное, которое преследовало его уже которую неделю, с известием о смерти варийского Хранителя Тумана, перешло в разряд физических, и мышцы то и дело сводило – даже тренировок не хватало для снятия нагрузки. В глубине души Сквало надеялся, что на этом задании он сможет хорошенько размяться, но из-за официоза, меч было брать несподручно. Пришлось обойтись хорошим револьвером, – а им не помашешь. Сейчас же, если бы только Лал Мирч дала повод, можно было размяться всласть. Даром, что соперником она казалась превосходным.
Можно было попробовать самому навязать небольшую потасовку, вызвав её гнев, – сейчас это явно не составило бы труда, – но лишний раз нарываться на серьёзную драку с кем-то из своих? Нет, слишком глупо в создавшейся ситуации. Обстоятельства складываются против Вонголы – значит, в случае чего, зацепит и Варию. Гнилой вариант… Впрочем, можно было бы, не портя отношений между CEDEF и Варией, организовать один маленький локальный Апокалипсис. В конце концов, задание-то они уже провалили – вряд ли при таком раскладе им дадут работать вместе… Взаимные симпатии и антипатии – не в счет. Он чертыхнулся про себя, и покосился на женщину.
За окном в небо устремлялись букеты разноцветных искр. Толпа на улице весело улюлюкала под грохот пиротехники. Сквало от нечего делать поднялся и тоже подошел поближе, встав за спиной Лал.
Тёплый ветер принес запахи дыма и селитры, щедро плеснув ими в лицо.
Сквало поморщился, вспомнив комнату с десятком трупов, брызги крови на мебели, собственном белом костюме и бесстрастном лице напарницы. Он откровенно не помнил, что там происходило, просто сначала его захлестнула ярость, а потом была лёгкая дрожь в руках от отдачи, горячий металлический ствол, глухой стук гильз, падающих на ковер, стиснутые до скрежета зубы, и женщина, достающая обойму из кабуры на бедре, чтобы перезарядить свой Глок. И так – дважды: сначала – кабинет, потом – лестничный пролет и задние комнаты, через которые они обходили главную залу, что бы – сохрани, Мадонна! – избежать лишних жертв… Бедные гости, они далеко не сразу поняли, что долетающие до них звуки – совсем не безобидные детские хлопушки, которыми забавляется ребятня на празднике…
Шесть отстрелянных обойм да двадцать шесть трупов – вот и весь итог их поездки на переговоры. Впечатляет.
Померкли узоры в небе, людские толпы шумно растекались в разные стороны – пешком по набережным или вплавь, заставляя гондольеров с опаской коситься на края лодок, опускающиеся под тяжестью пассажиров чуть ли не вровень с водой. Кто-то спешил на главную забаву вечера – ритуальную казнь Короля Карнавала, кто-то – сводить близкое знакомство с приглянувшейся личиной, кто-то же, не таясь, спешил присоединиться к особо крупным возлияниям и оргиям. В Венеции – всё как подобает. Конечно, отдавая дань традициям, актер на сцене сыграет смерть, прекрасная сеньорита ляжет в постель к собственному мужу, а студенты, напившись до зеленых чертей, не дотянут до оргии, уснув друг у друга на плече…
Тускнел свет фонарей, стихали песни гондольеров на канале. Где-то гулко зарокотало – в новостях ещё утром обещали дождь, но Сквало тогда помотал головой – пройдет мимо. Так и вышло. Только сейчас переменившийся ветер нес зябкую прохладу.
Лал повела плечом, но не обернулась.
– Иди спать.
– Ты будешь мне указывать?
– Нет, – покачала она головой. – Просто совет. Мне и не таких идиотов тренировать приходилось – я знаю, о чем говорю.
– Неужели? А я-то думал, ты по доброте душевной…
– Мадонна, и это – Второй Император мечей… Кто тебя учил?
– Женщина, ты… Ты сейчас договоришься! – Сквало уже собрался было угрожающе махнуть мечом, но вспомнил, что не пристегнул его после ванны.
– У тебя мышцы в постоянном напряжении. День-два без отдыха – пеняй на себя. Несколько вариантов: хорошо поспать или пробежать пару кругов вокруг города… А лучше – и то, и другое. Сначала избавиться от избытка энергии, потом – хорошо отдохнуть… Ну что, пробежишься? Я даже пинка могу дать… как ты говоришь, по доброте душевной.
– А ещё варианты по физической нагрузке? Не люблю плохо знакомые города с большим количеством мостов, – фыркнул Сквало на ухо Лал. Почему-то, она ему нравилась, не смотря на то, что несла чушь. Главное, работать с ней удобно и… спокойно, что ли? Даже становившийся всё более бессмысленным разговор не раздражал.
– Не уверена... Хочешь, пойди сними шлюху. Кстати, бордель считается неплохим убежищем, если тебя ищут.
– Только не в наше время, твои знания устарели… Из какого ты века: сейчас шлюхи первым делом бегут докладывать о клиентуре, – зевнул он и добавил, ещё сам не понимая, к чему клонит: – Но у меня есть другая идея…
Собственно, тактика была проста: сделать что-то, чем можно было разозлить, а потом схватить меч и – дело сделано… Откуда на ум пришло решение, Сквало сам так и не понял, но близость женского тела, и что-то проскользнувшее в ней, простое и понятное, толкнули на единственную мысль.
Сквало почти инстинктивно прижался к её спине, и, наклонившись, коснулся губами оголённого плеча у основания шеи. Расчет был не слишком тонок, но сводился к тому, что после такой наглости, она всё-таки съездит ему по лицу. К удивлению, Лал осталась стоять по-прежнему, только вытянулась по стойке "смирно" и расправила плечи.
– Разрешите поинтересоваться, капитан, что вы делаете? – холодно произнесла она.
– А что, не заметно? Думаю тебя трахнуть, капитан, – в тон ей ответил Сквало, медленно понимая, что в этом присутствует доля правды.
«Я же месяц без бабы из-за выходок чёртовых Мельфиоре…»
– Ты только что поимела меня, повесив на Варию какую-то мифическую вину… Знаешь ли, имеет смысл спросить с тебя за это.
– Идиот, – она даже не пошевелилась.
Сквало скользнул рукой по её бедру – снизу вверх – к талии и под майку, мысленно разрываясь между вопросами, как далеко придется зайти, прежде чем она его хорошенько приложит и хочет ли он вообще, чтобы его приложили.
– Так ты согласна?
Под грубыми ласками она напряглась; чувствуя, как постепенно учащается её дыхание, Сквало прижался сильнее.
– Но больше не встречаемся, – еле слышно выдохнула Лал.
– Как карта ляжет… Никак, вместе работать приходится.
– Хорошо. Но помимо это – точно нет.
В знак согласия, Сквало опустил руку обратно на бедро.
Она прерывисто вздохнула.
– Пойдем в спальню.
– Ты на редкость рациональна, капитан, – осклабился Сквало. На секунду стушевавшись, когда она дала согласие, сейчас ему было уже всё равно. – Шлюха на твоем месте не старалась бы так.
– Какой же ты ублюдок… – она выскользнула из его объятий, наградив холодным взглядом и, захватив по дороге вторую – ещё не открытую – бутылку бренди, вышла из гостиной.
Сквало ничего не оставалось, как последовать за ней, недобро фыркнув под нос.
Когда он зашел в спальню, Лал уже успела снять верхнюю одежду, оставшись в белье.
Некстати в голову пришло сравнение с теми дорогими шлюхами, что снимала временами Вария на удовлетворение естественных потребностей, и дешевыми блядями, что вешались на Сквало повсеместно. Первые всегда имели округлые формы и мягкую кожу, вторые – как повезет; первые носили кружевное бельё с простыми застежками, а вторые выбирали самое неудобное, частенько не брезгуя утяжками; первые получали деньги за то, что доставляли удовольствие, вторые же хотели, чтобы удовольствие доставляли им, не говоря о перспективном положении в обществе и хороших деньгах из чужого кармана. В отличие от них всех, Лал Мирч была хлёсткая, упругие мышцы вызывали невольное уважение. От партнера сейчас она не хотела ни денег, ни статуса, ни заинтересованности.
Сквало остановился на пороге, не без интереса разглядывая её.
– Так и будешь там стоять? – буркнула Лал.
Парой шагов преодолев комнату, он опять обнял её со спины, молча привлекая к себе.
– Раздеваться, вижу, тоже не собираешься?
– Это в процессе… – громким шепотом сообщил Сквало. Уткнувшись ей в шею, он попыталсяь вспомнить, как принято себя вести с женщиной, которой не надо платить. В последние пару лет у него выработалась стойкая привычка к таким, которые – помимо денег – ничего не требовали; обходительности и прелюдий – том числе.
– Как хочешь, – она прижалась к нему спиной, потянувшись рукой назад, нащупывая молнию на брюках.
Разучившись – а может, никогда не умея, – быть особенно нежным и терпеливым, Сквало тут же стянул с Лал остатки одежды, бесцеремонно побросав их куда-то на пол; туда же последовали и его вещи. Сев на край кровати, он потянул её к себе, усаживая на колени.
Быстро целуя шею, спускаясь ниже к небольшой груди с аккуратными сосками, он не слишком задумывался о том, как сделать приятно, больше сосредоточившись на изучении. Упругие жгуты мышц под тонкой кожей, хлёсткие движения, по инерции отвечающего на ласки тела, обманчиво-хрупкие ключицы, кажется, готовые сломаться лишь от одного небрежного движения... Хотелось исследовать, распробовать, впиться зубами; провести языком, безошибочно найдя под кожей ткань сухожилий. Сжать грудь, многозначительно пройтись пальцами по ребрам – одно, два, три… сколько силы придется приложить, чтобы они затрещали?
Садизм? Нет, банальный интерес к тому, с чем, пожалуй, не доводилось сталкиваться – заняться сексом с равным. Пусть и условно равным. Но после томных дам полусвета, у которых от каждого прикосновения уже к концу ночи по всему телу появлялись лиловые отпечатки пальцев – хоть сдавай в полицию вместо личного дела, – такой опыт был для Сквало в новинку. Вдвойне интересен, потому что только несколько часов назад он наблюдал, как двигается капитан CEDEF – и ему это понравилось.
Одновременно Сквало чувствовал растекающийся по венам адреналин от прикосновений тонких пальцев, с педантичность хирурга очерчивающих линии мышц спины и плеч, – словно ищущих слабые места в стальной броне противника. Разве что… в отличие от него, не узнавая, а уточняя, всё ли так, как сохранилось в памяти: от плеча к лопатке, оттуда – к позвоночнику и вверх по шее, лишь намеком, – мимолетной угрозой, – слегка коснувшись ложбинки у основания черепа, тут же скользнув к мочке уха и, мазнув по кадыку, опускаясь к груди – нацеливаясь в солнечное сплетение…
– Нервируешь! – Сквало перехватил обе её руки, почти заламывая их за спину. Лал, выпрямившись, откинула плечи назад, подставляя грудь и шею под поцелуи. Покорности в движении не было – быстрее, нервный вызов.
Он отпустил её. Скользнул рукой от колена к бедру, потом – к паху, получив в ответ глубокий вздох.
К счастью, упаковка презервативов, оставленная им в предыдущий визит, оказалась на месте.
– Запасливый, – заметила Лал, подминая его под себя и усаживаясь сверху.
– А ещё меня хотят все женщины.
– Ага, то-то на всех встречных кидаешься… Ах! – она двумя резкими толчками позволила ему полностью войти и перевела дыхание.
Упершись руками Сквало в грудь и наклонившись вперед, Лал опустила голову – упавшие вперед волосы почти полностью закрыли лицо. Всё, что он теперь мог различить в темноте – это плотно сомкнутые закушенные губы, но никак не выражение её лица. Устраиваясь удобнее, она качнула бедрами – сначала нерешительно, но постепенно увеличивая темп и скользя подрагивающими пальцами по его груди и ребрам, словно балансируя.
Сквало, удовлетворенный своей ролью, положил ладони ей на бедра и откинулся на подушку, из-под прикрытых век продолжая разглядывать Лал. В этот момент она вздрогнула, сбилась с ритма, выгибаясь, но всё же не поднимая голову, и сдавленно выдохнула. Плечи у неё дрожали.
– Хээээй! – поднимаясь на локтях, возмутился Сквало. – Ты что, шутишь?!
– Не ори на ухо! – пытаясь отдышаться, выдавила Лал зло. Она всё ещё опиралась ладонями на его грудь, и он чувствовал, как её бьёт легкая дрожь. – В отличие от тебя, я не снимаю каждую неделю шлюх! – и, глубокое вздохнув, уже тише добавила: – Не думала, что после длительного воздержания так хреново будет…
– Ну, и сколько у тебя не было мужика? – ухмыльнулся он.
– Столько не живут…
– Не живут без секса?
– А без секса столько не живут тем более.
Сквало фыркнул и резко перевернулся, подминая её под себя. Лал ахнула и поспешила зажать рот ладонью, но вырываться и протестовать не стала.
– Предлагаю продолжить, – недобро усмехнулся Сквало, закидывая её ноги себе на плечи и перехватывая под коленями.
Она коротко кивнула, протягивая руки, чтобы обнять его, но тут же сжала зубы, зажмурившись и прогнувшись в пояснице, когда он одним движением полностью вошел в неё. Одной рукой Лал всё-таки успела обхватить его за шею, в то время как второй судорожно сжала край одеяла. Сквало не спешил, разглядывая свои волосы, падавшие ей на грудь и плечи, создавая иллюзию бабочки, запутавшейся в паутине.
– Когда ты молчишь и ведешь себе как женщина, – прошептал Сквало, склоняясь к ней, – выглядишь весьма неплохо.
– Просила же заткнуться! – сквозь зубы прошипела она и толкнулась бедрами.
– Но когда сопротивляешься, пожалуй, гораздо лучше…
Двигаясь, почти не сбивая ритма, Сквало чувствовал, как она всем телом подаётся ему навстречу, но молча, не издав ни звука; не стараясь впиться ногтями в спину, как это было свойственно большинству женщин, которые спали с ним по прихоти или за деньги. Тем не менее, происходящее напоминало поединок. Он не собирался быть внимательным, она не особо стремилась к нежности. От размеренно-рваных движений его волосы скользили по её телу, ложились на грудь, задевая острые соски, отчего она вздрагивала и резче вскидывала бёдра. Отвернувшись, старалась не смотреть ему в лицо и не показать своё. Сквало в какой-то мере был рад – это словно освобождало от обязательств и напоминало, что всё, что между ними происходит, – лишь взаимное снятие стресса.
Он менял темп, подстраиваясь под себя, то убыстряясь, то, наоборот, замедляясь и почти полностью выходя из неё, чтобы вновь войти одним резким движением. Надо отдать должное, Лал отвечала именно так, как ему того хотелось. Хотя он всё равно не был до конца уверен, следила ли она за его действиями или просто руководствовалась личными ощущениями. Второй вариант даже мог бы показаться интереснее, но в тот момент это не имело значения, а уже после – тем более.
Сквало отпустил её ноги, и она закинула их ему на талию, скрестив за спиной. Придерживая её у поясницы, он выпрямился – она опустила руку, которой держала его за шею, на кровать, смяв ладонью простыни, приподнялась на локтях и выгнулась, несколько раз резко подалась навстречу и снова кончила, не проронив ни звука.
Зарычав что-то невразумительное и, кажется, малоцензурное, Сквало обхватил её за талию, на этот раз не давая времени перевести дыхание, и грубо перевернул, ставя на колени и входя сзади. Она прижалась лопатками к его груди, заставляя встать в полный рост. Он грубо сжал рукой грудь, а вторую – искусственную – опустил ей на живот, медленно ведя её вниз, и сам уткнулся в шею, предчувствуя близкую разрядку.
Лал тоже это почувствовала, откинула голову ему на плечо и качнула бедрами навстречу. Этого оказалось достаточно.
Какое-то время они так и оставались, стоя на коленях и тяжело дыша.
Первым в себя пришел Сквало: повернув голову и потянувшись, коснулся губами её губ. Причин для такого поступка было две: любопытство и желание навязать свои правила.
Сначала она инстинктивно ответила, даже мягче, чем он ожидал. Привкус железа и соли – то ли обкусанные губы, то ли слезы.
«Можно было бы собой гордиться», – пришло ему в голову. – «Но учитывая обстоятельства…»
Словно опомнившись, Лал отстранилась, внимательно взглянув на него, медленно опустилась на кровать и бесстыдно уселась поверх смятых простыней.
Сквало растянулся рядом, улёгшись на живот и положив голову на подушку.
Оба какое-то время молчали. Потом Лал потянулась за принесенной из гостиной бутылкой и, игнорируя стакан, сделала несколько глотков; поморщившись, тронула пальцем нижнюю губу и протянула бренди Сквало. Он последовал её примеру, после чего улегся обратно.
– Знаешь, до утра – уйма времени! Ты всё ещё не собираешься спать?
– Нет, конечно, – Лал недовольно покосилась на него. – Я собираюсь до утра играть с тобой в карты. На раздевание.
Сквало расхохотался.
– Я думал, у тебя нет чувства юмора!
– А его и нет, – глядя на такое выражение лица, любой среднестатистический мужчина поспешил бы скрыться с её глаз. – Я совершенно серьёзна. И перестань орать – Мадонна и святые угодники, должен же у тебя быть регулятор громкости!
– Ну, раз время есть, можно поискать, – Сквало криво ухмыльнулся – к среднестатистическим мужчинам он себя не относил…
***
Белый день, пожалуй, был даже слишком белым.
Подниматься с кровати – помятой и сбившейся – не хотелось.
Сквало кое-как сел и оглянулся: как и ожидалось, Лал отсутствовала, словно её тут никогда и не было. Рядом с кроватью валялись его одежда и пустая бутылка из-под бренди, которую они вчера всё-таки прикончили. Голова – что удивительно! – не болела, да и напряжение прошедших дней спало.
Разминая затекшие со сна плечи, он добрел до ванной, где обнаружил непросохшее полотенце.
Наскоро приняв душ и одевшись, Сквало задумался: времени оставалось ещё достаточно, чтобы закончить кое-какие дела
Сначала он включил все лампы в доме и плотно закрыл окна. Потом забрал документы из гостиной, прошел в кухню, где, не найдя в холодильнике хоть чего-то, отдаленно напоминающего еду, в бешенстве хлопнул дверью и открутил газовые вентили.
Перед входной дверью в холле на полу валялись две дорогих бархатных накидки и две бауты, на одной из которых можно было различить мелкие брызги крови – то, в чем они с Лал под покровом карнавала пробирались сюда после незапланированной омерты.
Ключи от особняка, ютившегося на окраине города и когда-то принадлежащего кому-то из семьи, а теперь – неизвестно, за какие заслуги, – переданному в пользование Варии, Сквало оставил на тумбочке у входной двери и захлопнув её за собой. Опустив на глаза солнечные очки, он зашагал в сторону причалов.
По дороге пришлось перехватив корзинку с хлебом и фруктами у пожилой синьоры, которая хотела возмутиться погромче, но, расслышав знакомый хруст бумаги в руке «грабителя», тут же переименовала его в «благодетеля». После этого пришлось приплатить сверх, чтобы и о корзинке, и о её новом хозяине старуха позабыла. Конечно, венецианки не так болтливы как неаполитанки, но завтра она обязательно растреплет соседям о высоком светловолосом молодом синьоре, шедшем со стороны старого заброшенного особняка, который через час после того…
Через час оказавшийся уже на противоположной стороне города, Сквало расслышал грохот взрыва и разглядел тёмный чадящий дым, поднимающийся к небу. Сплюнув, он усмехнулся: страховку Вария получит, а дом в Венеции – увы! – в ближайшее время им не понадобиться.
Поправил только что приобретенную широкополую шляпу и удобнее устраиваясь в лодке, он махнул гондольеру. Тот сразу же запел, надеясь на достойное вознаграждение. Конечно, в целях конспирации, имело смысл найти себе хорошенькую спутницу, чтобы не привлекать случайного внимания – желательно, пышногрудую блондинку. Но дамами на ближайшее время он был сыт по горло, а пока стоило подумать, в каких словах и насколько цензурной форме давать отчет о поездке.
До нужного автобуса на Местре оставалось ещё несколько часов.