[45-street]

Автор: Ирч (Oui, mon colonel!)
Бета: —
Персонажи: Кёко
Рейтинг: R
Жанр: pwp
Дисклеймер: моя только шизофрения
Саммари: 4-39. Ямамото/Кеко. Сильный UST со стороны Кеко, кража личных вещей, использование их во время мастурбации. Не важно одностороннее чувство или отношения.
Предупреждение: см. шапку.

970 с.

Гокудера снова ругается на Ямамото, но это не в счет – его всегда всё в нем раздражает.
– Придурок! – злится Гокудера. – Ну, скажи, какого дьявола?
Ямамото смеется и пожимает плечами. И снова смеется.
В последний день перед летними каникулами он идет домой в бейсбольной форме. И это то, чему не придает особого значения никто, кроме Гокудеры.
– Кому? Кому могла понадобиться твоя футболка? – размахивая руками, восклицает он. – Ты же не милая школьница, в конце концов!
– Твоя правда, – соглашается Ямамото.
– Он просто экстремально популярен у девушек! – хохочет Рёхей.
Ребятам весело. Их ждут два месяца каникул, которые можно провести с пользой или, наоборот, в благостном безделье. Жизнь прекрасна, когда тебе пятнадцать лет. Только у Тсуны неприятно покалывает где-то под ребрами.
"Интуиция Вонголы? – думает он. – Неужели, опять что-то будет?.."
Тсуна поворачивается, замедляя шаг, и смотрит за широкую спину Рёхея – на Кёко. Выглядит она несколько расстроено и растерянно, нервно теребит замок на сумке. Он сглатывает, нервно и заискивающе протягивает руку:
– Давай, понесу.
Ребята, быстро ушедшие вперед, не слышат и, как обычно шумно, обсуждают потерю Ямамото.
– А? – переспрашивает Кёко, вздрагивая, сильнее сжимает сумку и как-то сдавленно улыбается. – Не надо. Не тяжело, правда. Я сама.
Во взгляде проскальзывают что-то извиняющееся, когда она смотрит на Тсуну.
А потом она смотрит вперед – в спину Ямамото, – и на её лице на мгновение появляется что-то, что можно было бы назвать обидой... Тсуна отворачивается, убеждая себя, что девушка его мечты просто о чем-то повздорила с братом, и это на его спину она смотрит с такой грустью. Легкое покалывание в груди перерастает в противный тревожный зуд.

Родители домой обычно возвращаются поздно, а старший брат, как настоящий спортсмен, не нарушает режим и ложится рано.
Кёко идет в ванную по инерции, рассеяно моется и в одном лишь полотенце возвращается в свою комнату. Там её ожидает сокровище. Кёко понимает, как это глупо, и низко, и совершенно отвратительно, но всё равно чувствует нарастающее возбуждение. После того, как она пробралась в мужскую раздевалку и вытащила из шкафчика Ямамото его футболку, происходящее уже не кажется ей чем-то невозможным. Зато теперь Кёко чувствует себя грязной и извращенной. И это вдвойне ужасно, потому что окружающие считают её милой и доброй девочкой из хорошей семьи...
Она закрывает дверь комнаты, открывает сумку и достает белую хлопковую футболку, от которой терпко пахнет потом. Кёко скидывает полотенце и прижимает ткань к себе, с удовольствием вдыхает мужской пряный запах. И тут же представляет Ямамото – такого высокого, такого сильного и веселого обычно. Такого опасного – иногда.
Она до сих пор не уверена, влюблена ли в него или просто забила себе голову глупостями: её сверстницы слишком много думают и говорят о парнях, некоторые уже начали с кем-то встречаться, а Кёко долгое время никто не нравился. Не вызывали у неё интереса все эти сплетни, шепотки по углам и журналы, в которых писали об отношениях между мужчинами и женщинами, и том, чем им принято заниматься наедине за закрытыми дверями. В семье ей внушали, что женщине думать о таком не положено. И старший брат постоянно был рядом.
А потом это случилось.... Гораздо лучше было бы, влюбись Кёко в Тсуну – милого и скромного, не сводившего с неё восторженных глаз, готового бежать ради неё на край света. Увы. Говорят, девушкам свойственно влюбляться в тех, кто похож на отца или брата. И вместо Тсуны она практически помешалась на Ямамото Такеши – он часто бывал рядом, заразительно смеялся и излучал такие спокойствие и уверенность в собственных силах, что невозможно было противится его обоянию.
Ещё Ямамото был близким другом Тсуны. Поэтому она сама ни за что не смогла бы признаться ему в своих чувствах. Он же ни разу не посмотрел на неё как на девушку – только одноклассница, сестра семпая, возлюбленная друга... Это было мучительно и оттого ещё более навязчиво.
Кёко надела майку, представляя, как Ямамото её обнимает. Стало уютно и хорошо, даже беспокойство из-за кражи куда-то делось. Она выключила свет в комнате и легла на кровать, закрыв глаза. Несколько раз глубоко вздохнув, Кёко положила руку на грудь, вспомнила руки Ямамото – крепкие, широкие, с длинными пальцами и мозолями, оставшимися после бейсбольных тренировок и работы у отца на кухне. Она повела рукой вниз, представляя, как бы он её ласкал: обвести и сжать маленькие соски, опуститься ниже, погладить живот, мимолетно коснуться паха, поддразнить и снова вернуться к плечам и шее. Кёко старалась ласкать себя через ткань, чтобы чувствовать его запах и вспоминать его тепло.
Потом она вновь потянулась к бедрам, раздвинула ноги, представляя, как Ямамото шепотом просит "Шире... ещё шире". От этих фантазий становилось жарко и мокро.
Кёко представила себя со стороны – открытая, беззащитная, приглашающая. Такая испорченная. Ей было стыдно и сладко от одной мысли, как он мог бы на неё смотреть – сверху вниз. Пальцы медленно гладили клитор.
Она перевернулась на живот, встала на колени – поза была неудобная, но так особенно остро получалось вообразить, что сейчас Ямамото обнимет за талию, погладит бёдра и грубо возьмет её. Пустота внутри отдавалась болезненно – её хотелось заполнить, чтобы вытолкнуть наружу рвущийся из груди стон. Влага на треугольнике коротких светлых волос в паху, влага на пальцах, капли, стекающие по бедрам.
Кёко закусила край подушки. Футболка, пропитанная теперь и её потом, сползла на плечи, оголив грудь. Её собственный запах смешался с запахом Ямамото и сводил с ума. Глаза застилали слёзы. Она инстинктивно стала покачивать бёдрами, пытаясь попасть в такт движениям пальцев, но получилось плохо, рвано. Кёко вспоминала обычную манеру Ямамото двигаться – отточенные, уверенно, резкие и продуманные.
В какой-то момент ей всё же удалось поймать верный ритм. Раскачиваясь под тихий скрип кровати, Кёко почти чувствовала, как широкая грудь Ямамото прижимается к её спине, жесткие непослушные волосы щекочут шею, когда он целует плечи, как властно придерживает бёдра.
Потом внутри стало щекотно, закололо, сжалось на миг и запульсировало. Задрожали пальцы, немея от нахлынувшего чувства. Она застонала, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить звук.
Сил, чтобы разогнуть ноги и нормально улечься не оставалось. Кёко кое-как перевернулась на бок, непослушными руками попыталась расправить футболку, подтянула колени к груди и почти сразу провалилась в сон.
Во сне Ямамото засыпал с ней рядом.