Но пафост есть страдание человека, ведомого сильной страстью, а среди нас нет тех кто хохочет над страданием и презирает страсть.©
Автор: Ирч (Oui, mon colonel!)
Бета: —
Рейтинг: PG
Жанр: humour
Дисклеймер: моя только шизофрения
Персонажи: Окита/Кагура, Гинтоки, Хиджиката
400 с.
– Скажи, ты видишь ту же галлюцинацию, что и я? – поинтересовался Гинтоки у стоящего рядом с ним Зама командующего.
Гинтоки смотрел на Кагуру – и ему впору было усомниться в собственном зрении. На девушке был форменный костюм шинсегуми – надо отметить, он был ей здорово велик, но её это не смущало. В зубах она держала помятую, но, к счастью для душевного здоровья зрителей, не зажженную сигарету. А довершал картину короткий и взлохмаченный черный парик, из-под которого торчала рыжая челка. Вид Кагуры можно было бы назвать грозным, если бы не его абсурдная комичность.
– Групповых галлюцинаций не бывает. Кажется… – Хиджиката разглядывал подозрительно знакомое белое кимоно с голубым узором, белый же кучерявый парик и валяющийся рядом с Окитой боккен.
– Молчать! – констатировали в один голос Гинтоки и Хиджиката, не сговариваясь задвигая сёдзи… чтобы через мгновение распахнуть их вновь.
Как раз в этот момент Сого очень натурально и естественно засунул палец в нос и скучным голосом изрек:
– Что ты придумал сегодня, шинсенгуми?
Кагура, совершенно непристойно сидевшая у него на бедрах, не осталась в долгу:
– Я вымажу тебя майонезом и буду облизывать, – хмуро процедила она сквозь зубы.
В следующую секунду Хиджиката понял, что нет предела совершенству – никогда прежде он не вынимал клинок из ножен с такой скоростью. Гинтоки еле успел ухватить его за шиворот.
– Я убью этих монстров! – взревел Хиджиката.
– Они же ещё дети, – меланхолично ответил Гинтоки, пытаясь вытащить Зама из комнаты.
– Может, лучше мы нальем в ванну клубничного молока? – не обращая внимания на возню у дверей, поинтересовался Сого.
– Смерть чудовищам! – на этот раз только успокоившийся Хиджиката едва успел остановить хозяина Йорозуи.
– Гинтоки, какая разница… – наклонилась Кагура к самому лицу собеседника.
– … я всё равно сегодня буду сверху, Хиджиката! – в тон ей проговорил Окита.
– Они должны сдохнуть! – в следующее мгновение сёдзи на противоположной стороне комнаты разлетелись в щепки, и Окита, а за ним и Кагура поспешили убраться, на ходу сбрасывая чужую одежду и паскудно хихикая.
Весь остаток дня в казармах шинсенгуми были слышны брань, обещания моря крови и звуки ломающихся предметов, которые прекратились только к закату, когда обессиленные Тоширо и Сакато уселись на энгаве с чаем.
– Кажется, Гин-чан сегодня здорово разозлился, – задумчиво проговорила Кагура, сидящая на ветке клена – в осенней листве её красный костюмчик был не заметен. – Боюсь, на этот раз мне и вправду влетит…
– Это было бы неплохо, – ответил Окита, устроившийся в развилке ветвей у самого ствола дерева с бессменной повязкой на глазах. – Тогда я убил бы сразу двух зайцев… Ну, пусть не убил, но уж точно смог бы избавиться на некоторое время.
– Садист-извращенец! – Кагура поднялась и примерилась, как бы удобнее перемахнуть через забор, где её ждал Садахару. – Как же ты меня раздражаешь!
Девушка сделала пару шагов по ветке, прыгнула, зацепилась за доски забора рукой и скрылась из вида. Капитан первого отряда шинсенгуми поправил повязку, которая до этого лишь наполовину закрывала обзор – так, чтобы девушка находилась в поле зрения, – и усмехнулся:
– Да-да, знаю. Ты мне тоже нравишься, китайская девчонка… А Босс отходчивый – завтра же обо всё забудет.
Саммари: P-36. ♠ Gintama. Окита | Кагура. Встреча в парке. Патруль.
400 с.
– Садахару, сидеть!
В утренней тишине парка знакомый голос прозвучал как… гонг к началу схватки матерых сумоистов.
Окита Сого опустил боккен и пошел в сторону соседних кустов, откуда были слышны бойкие команды и заливистый лай. Если бы на его месте были замком Шинсегуми или сам хозяин Йорозуи, то они бы пафосно засели в кустах, прорабатывая тактику и рассчитывая диспозицию, но практичный капитан первого отряда и, по совместительству, Король садистов всея Гинтамы быстро рассудил, что перспектива сидения в густых зарослях орешника и акации может пагубно сказаться на цвете его лица и, как следствие, на имидже: объясняй потом окружающим, почему вся морда расцарапана.
– Ты и твоя собака снова тут? – меланхолично поинтересовался он и для убедительности махнул боккеном.
Кагура одним прыжком оказалась в десяти шагах и встала в полной боевой готовности:
– Следующей командой, которой я обучу Садахару, будет «фас!» – ухмыльнулась она и удобнее перехватила зонтик.
– Лучше сама выучи хоть одну команду, – Окита не остался в долгу, – «Шине!»
– Шине ё-селф! – парировала Кагура, естественно, как и положено в Гинтаме, не заботясь о дисклаймере*.
Садахару, которому порядком надоело «сидеть!», несколько раз требовательно тявкнул и повилял хвостом, привлекая внимание.
– Шине! – в один голос скомандовали два монстра в человеческом обличии, и пес, обиженно заскулив, упал навзничь.
– Даже животное уже успело выучить, как надо реагировать! – Окита двинулся, обходя Кагуру по кругу, та последовала в противоположную сторону, готовясь к прыжку.
Далее должна следовать пафосная сцена эпичнейшей битвы, но автору стало лень её писать, да и графоман он посредственный, поэтому промотаем действия до того момента, когда на шум падающих деревьев явились патрульные в количестве двух.
Зачем явились патрульные, одному заказчику известно, но Окита быстро сообразил, что его гражданские хакама обяжут объясняться перед вышестоящим руководством за своё поведение, и хоть ему не впервой, но давать лишней форы Хиджикате, который не преминет напомнить о соответствующем сеппуку, он не намерен. Поэтому, не долго думая, он сгреб в охапку отбрыкивающуюся Кагуру и поспешил оказаться подальше от парка, и только затерявшись на улицах Эдо, Окита позволил себе отпустить девушку, за что получил чувствительный пинок под колени и, уже оказавшись на земле, звонкую затрещину – и ничего удивительного, ведь когда тебя отпускают на булыжную мостовую самым копчиком – приятного мало, так что он ещё легко отделался.
Но на этом можно закончить наше маленькое повествование, ведь действие должно было происходить только в парке – на то была воля заказчика, – где теперь несчастные ребята из патруля пытаются не сломать головы над тем, откуда взялась посреди ошметков газона и поваленных деревьев трехметровая собака, тщательно притворяющаяся мертвой.
Саммари: Q-90. Gintama. Окита | Кагура. "Мы построим новый мир на руинах нынешнего."
600 с.
Когда Хиджиката прибыл на место происшествия, целый квартал лежал разве что не в руинах. Толпа зевак уже вовсю сочиняла новые сплетни, одна причудливее другой. Замком прислушался.
– Да нет, никакое это не землетрясение! – говорил один. – Я сам видел, как повстанцы во главе с Кацурой – ну, да! точно говорю, огромный такой, накачанный, под два метра ростом! – крушили всё на своем пути! Да нет! Какая там взрывчатка?! Руками всё...
– Сам ты, Кацура! – обрывал другой. – Пираты это были, клянусь! Он-то всё брешет, а я – точно видел!
– Нет-нет-нет... – лениво тянул третий. – Всё вы оба врете! На самом деле, это битва двух Гандамов – вон, смотрите, до сих пор в облаке пыли силуэты видны. Разминка у них.
– Да ладно!? – искренне изумились первый и второй. – Гандамов не бывает! Это выдумка для детей!
– Хаааа?! – третий недружелюбно уставился на собеседников.
Чем бы этот разговор мог закончиться – неизвестно, но Хиджиката, узнавший уже третьего из сплетников, ухватил его за шкирку и поволок куда подальше от толпы зевак. Конечно, как заместителю командующего шинсенгуми, никто и слова ему не сказал.
– Ну? – угрожающе навис Хиджиката над Гинтоки.
– Что "ну?" – взвился тот, потирая то место, которым его только что для пущей убедительности приложили об асфальт.
– Что здесь происходит??? – прорычал замком.
– Аааа... – Гинтоки пожал плечами с беспечным видом, потом почесал в затылке. – Ганда... Черт, не пройдет же. Если я скажу, что тут брачные танцы бегемотов, ты мне поверишь?
– Да я тебе никогда не поверю! – Хиджиката хлопнул себя по лбу, задел дымившуюся сигарету, обжегся, разозлился ещё сильнее и, в порыве, схватился за катану. Гинтоки, обиженный таким недоверием к себе, не остался в долгу, поэтому удар пришелся прямехонько на боккен. Как получилось, что за одним ударом последовала целая очередь, ни один из них потом ответить не смог.
...Спустя некоторое время Окита всё же потянулся, хрустнул шеей и, вздохнув, закинул базуку на голое плечо – вообще-то, когда-то он явно был вполне пристойно одет, но подранную и перепачканную форму уже сложно было назвать одеждой.
– Вот же идиоты, – без выражения констатировал он.
– М... Может, их стоит остановить? – так же без выражения поинтересовалась Кагура, которую в данный момент больше интересовали шишка на лбу, разодранный зонтик и кровь, всё ещё капающая из носа.
– Китайская девочка, а ты пробовала остановить брачные танцы бегемотов? – капитан шинсенгуми беззаботно взглянул на мушку базуки и прищурился.
– Нет... а зачем? – удивилась та. – Или тоже неплохо помогает размяться?
– Ну, и это тоже, – выдохнул Окита и спустил курок.
Оба проследили взглядами за последним оставшимся в базуке снарядом, пронесшимся точно между двумя самураями и врезавшемуся в очередное, совсем не малое, здание.
– Сого! – раздалось откуда-то из облака бетонной пыли от разрушенного здания.
– Тч... опять промахнулся! – вздохнул Окита. – Ладно, сегодня закругляемся, я что-то не в настроении.
– Ты такой скучный, – Кагура мужицки сплюнула. – А если будешь так стрелять, то быстрей порушишь весь мир, идиот...
– Так я ж не один этим буду заниматься. – Окита прижал руку ко лбу с видом усталого бога. – А на руинах нынешнего, мы построим новый мир...
– Нет никакого "мы", – осклабилась Кагура. – Сам справишься.
– Тогда я вышлю тебя с Земли следующим же рейсом. Как нелегального гастарбайтера – развел руками капитан.
– А ты убедителен... – у Кагуры дернулся глаз. – Ладно, мы поговорим об этом после твоего разговора вот с этими двумя парнями, – добавила она и ткнула куда-то за спину собеседнику.
– Хорошо, так и быть, договорились, – кивнул Окита, а потом с выражением олигофрена, не оборачивая, заранее завел привычную шарманку: – Хиджиката-сан! Ну, как вы могли подумать такое? Я же шучу. Шучу! Я ведь всегда так делаю!..
Саммари: L-47. Gintama. Окита | Кагура. «Извращенец-ару!»
400 с.
– …Вот, смотри: идеальная обтекаемая форма, в умелых руках принимает свой истинный облик за 5 и 0.2 секунды.
– Вааа-ару!
– Это не всё. Смотри дальше, – у Окиты от возбуждения немного дрожал голос. – 22 сантиметра. Диаметр... ну, мне даже стыдно говорить!
– Нет, ты продолжай и даже не смей останавливаться! – Кагура тоже уже была на взводе.
– Тебе он нравится? – у капитана первого отряда в этот момент, вероятно, нехорошо загорелись глаза.
– А то-ару!
– Хочешь подержать?
– Да!!! А... можно? – Кагура, наконец, насторожилась.
– Конечно... – Сого улыбался, наверное, самой своей дьявольской улыбкой. – Конечно, нет!
– Извращенец-ару!
– Кто бы говорил! Вытри уже кровь из носа, китайская девочка!
– Сдохни, ублюдок-ару! Лучше моего зонтика всё равно ничего нет!
– Докажи!
– А вот...
Две пулеметные очереди разорвали тишину вечера.
На улице под окном, где два малолетних чудовища мерялись калибрами, наконец, наступила долгожданная тишина. Гинтоки с Хиджикатой перевели дух и ещё по одной пиале саке.
– Мацудайра заходил. Он Сого любит. Я, говорит, мальчику игрушечку принес – пусть привыкает; вырастет – чего посерьезнее принесу.
Гинтоки покосился на замкома с пониманием, но промолчал: Кагуре "игрушечек" никто не приносил, но у неё и так две было: плюшевый щенок и универсальный зонтик.
Под окном возобновилась возня.
– Ну, чья теперь взяла? Нравится? – судя по голосу, Кагура торжествовала победу.
– Да... В смысле, ничего так. А я всё равно больше свою базуку люблю... – задумчиво произнес Окита.
– Ага-ару... Хочешь попробовать?
– Ха..! В смысле, ладно, один-один.
– ...
– Слушай, я это... Ты на коньках кататься умеешь?
– Не-а.
– И я – нет.
– ...
– Сходим завтра? Только, чтоб эти двое не узнали. Думаю научиться и пригласить Хиджикату-сан – говорят, бывали случайные травмы на катке. Хочу узнать, можно ли устроить летальный исход.
– Давай-ару.
– Договорились. Эй, ты чего такая довольная? И кровь из носа опять, – вытри...
Гинтоки только задумчиво почесал в затылке.
– Извращенцы, – процедил Хиджиката и опрокинул в себя ещё одну пиалу саке.
– А я где-то слышал, – заметил хозяин Йорозуи, – что извращения всего два – хоккей на траве и балет на льду.
– Хочешь посмотреть на третье? – Хиджиката метко отправил в окно окурок.
– А?..
– Завтра будет бокс на льду.
– С последующим разрушением...
– ...стадиона, как минимум.
– Эй, у кого свидание – у них или у нас?
– Свидание, судя по всему, – у них, а платить – всё равно нам.
– Тогда я в деле, – ухмыльнулся Гинтоки.
Саммари: K-37. Gintama. Окита | Кагура. Ранее утро. Проливной дождь.
500 с.
Они возвращаются с ночного дежурства по ещё темным улицам. Дождь заливает город и окрестности. Из-под колес летят брызги. Дворники на лобовом стекле еле-еле справляются с потоками воды. Сезон дождей, как всегда, наводит тоску – даже хулиганы и мятежники не спешат вылезать из своих нор в этот утренний час. Сого по инерции оглаживает любимую пушку и вздыхает. Скука и уныние.
Всего и дел-то – доехать до казарм, оформить рапорт и идти отсыпаться. И в рапорте-то в этом ничего примечательно не будет – в Эдо всё спокойно. С этим и рядовой справится – даже объяснительных писать не придется.
Проезжая знакомыми кварталами, он взглядом цепляется за единственное яркое пятно и резко отдергивает водителя-рядового:
– Останови, я пройдусь немного.
Тот смотрит на капитана со смесью обожания и страха:
– Так это... Дождь ведь, а вы – без зонта. Отчет к тому же...
Окита молчит.
– Т... так точно! – шинсена бьет легкая дрожь – то ли от холодного влажного воздуха, то ли ещё от чего. Он успевает лишь немного притормозить, прежде чем ичибантай-тайчо выскакивает из машины и ныряет в сумрак утра.
– Что ты здесь делаешь?
– Могу вернуть вопрос, – говорит Кагура и смотрит как-то совсем не так, как обычно. Она сидит под навесом, где не хватило бы места и котенку: платье и зонт вымокли насквозь, на лице застыли несколько крупных капель.
– А я ещё при исполнении – целых пять минут. Хочешь, арестую? – Сого испытывает легкое чувство превосходства и ещё чего-то подозрительно похожего на беспокойство.
– Попробуй, – бесцветно отвечает она, и зонтик, чуть качнувшись, указывает ему в левое плечо. И он вдруг чувствует себя последним идиотом, стоящим под проливным дождем, совершенно не понимая, зачем.
– Вставай.
– Куда? – Кагура поднимает на него взгляд.
– Отведу тебя в Йорозую. А то, знаешь ли, я переживаю.
– За кого?
– За бандитов, хулиганов и Джои... Не за тебя же, в конце концов!
Кагура отворачивается и прикрывается зонтиком.
– Ну? – Сого начинает медленно раздражаться, вспоминает, что в рукопашном с этой девчонкой они так и не смогли выяснить, кто кого, а пушку, как назло, он оставил в машине.
– Я не могу, – в голосе звучит растерянность.
– Почему?
– Гин-чан думает, что я с Лысым. Если он узнает – будет волноваться.
"Умибозу?"– Сого припоминает, что тот вправду только вчера прилетел "по личным обстоятельствам", как значилось в графе о цели визита.
– А что думает твой отец? Дай догадаюсь: ты – в Йорозуе?
– Да, – глядя исподлобья, кивает Кагура.
Сого прикрывает глаза, считает до пяти и вздыхает.
– Ладно, что с тобой сделаешь... Пойдем, – стряхивая с челки пару крупных капель, что при таком ливне совершенно бессмысленно, командует он.
– Куда?
– Здесь рядом раменная, которая рано открывается. Там, конечно, повар – лидер Джои, но это не критично, потому что когда мы туда дойдем, я уже десять минут буду гражданским. Только вот ливень...
– А у меня зонтик есть! – смеется Кагура.
– Ага, то-то и видно... – ухмыляется Сого и протягивает руку, чтобы потрепать её по голове.
...А днем уже Хиджикате всё же приходиться писать рапорт о двух полуразрушенных домах и ещё десятке сметенных стен.
Жаль, что погода плохая, и свидетелей происшествия не сыщется.
Персонажи: Окита, Умибозу
Саммари: R-97. Gintama. Окита | Умибозу. Постканон. "Вы тут, случаем, дочку замуж не выдаёте?"
500 с.
"Лучше выйти заранее", – решил Окита с вечера и всю ночь проворочался без сна. Утром, глядя в зеркало, решил, что пойдет в любимой повязке – по крайней мере, глаза на ней не были такими красным. Здраво – как ему показалось – рассудив, что форма выглядит более солидно и убедительно, он оделся и вышел из казарм.
– Сого, – у ворот стоял Хиджиката и пакосто лыбился. – Удачи.
Непреодолимый соблазн сцепиться с замкомом быстро улетучился, когда он вспомнил, с каким трудом удалось отыскать белую рубашку и шейный платок без единого пятнышка. "Кровь плохо отстирывается", – напомнил он себе, сосчитал до одного и выдохнул.
– Хиджиката-сан, – протянул, как можно более безразлично и буднично. – Не уходите, пожалуйста, сегодня никуда: когда вернусь, – "Если, конечно, вернусь..." – в независимости от обстоятельств, мне захочется пострелять по живым мишеням...
Впрочем, это было гораздо лучше, чем главнокомандующий, прячущийся в кустах.
"Как дети малые..." – только и успел подумать Окита, прежде чем замком сунул руку в кусты и ухватил Исао за шиворот. Всё-таки хоть какая, но польза от Хиджикаты была.
До места он ехал не торопясь, вспоминая всё, что слышал о легендарном герое и то, что видел сам. Вместо этого вспоминался только ковыряющийся в носу Гинтоки и его идиотское "Ну... Лысый, он такой..." Тряхнув головой, Окита попытался вспомнить то немного, что урывками слышал от Кагуры, но, не смотря на то, что она была его дочерью, об Умибозу говорить не любила – и это притом, что заткнуть её, в принципе, было не так-то просто... Мысли свернули совсем не в то русло, зато на душе немного потеплело: всё-таки в первую очередь он направлялся на встречу с отцом любимой девушки, родственником уже, можно сказать, а то, что начинать надо было с официального приветствия...
Перспектива продолжала удручать с ещё большим энтузиазмом.
Не смотря на все возможные законы подлости, Окита всё-таки добрался до терминала без приключений и вовремя – как раз объявляли о посадке корабля. Он попробовал привести мысли в порядок – получилось плохо, и даже – не получилось совсем.
Все умные и здравые мысли испарились, а вместо них появилась Кагура – такая, какой была во время последней их встречи... У Окиты даже скулу свело, когда он вспомнил её традиционное приветствие: нет, чтоб просто поцеловать, а то ведь сначала исподтишка вмажет, а потом сделает большие глаза, мол, к совместной жизни готовит... Но, вообще-то, они друг друга стоят.
Окита улыбнулся: главное, произвести хорошее впечатление. Хотя... Хиджиката ещё, конечно, ответит за всё это: ну, надо ж было убедить Кондо, что Умибозу действительно должен встречать Окита – по праву, пусть пока и номинального, но родства.
Мысль о мести вселила уверенность, поэтому он сделал глубокий вдох и устремился навстречу герою галактики, а по совместительству – будущему тестю.
"Сначала – служба, потом – всё лично..." – напомнил себе капитан и приготовился произнести речь, заранее написанную деятельным Ямазаки. Но при взгляде на Ято, память впервые за всю жизнь дала сбой.
– Драсьте... – брякнул Окита и мысленно зажмурился, понимаю, какую фразу произнесет следующую. – Вы тут, случаем, дочку замуж не выдаете?
– Выдаю, – отстраненно согласился Умибозу, погруженный в свои мысли. – Только она ж любого в могилу... Эээ?..
Никогда Окита так не сожалел, что не умеет писать приветственные речи-шпаргалки и выдавать длинные заумные экспромты с отступлением от темы. Знакомство обещало быть эмоциональным и незабываемым.
Бета: —
Рейтинг: PG
Жанр: humour
Дисклеймер: моя только шизофрения
Персонажи: Окита/Кагура, Гинтоки, Хиджиката
400 с.
– Скажи, ты видишь ту же галлюцинацию, что и я? – поинтересовался Гинтоки у стоящего рядом с ним Зама командующего.
Гинтоки смотрел на Кагуру – и ему впору было усомниться в собственном зрении. На девушке был форменный костюм шинсегуми – надо отметить, он был ей здорово велик, но её это не смущало. В зубах она держала помятую, но, к счастью для душевного здоровья зрителей, не зажженную сигарету. А довершал картину короткий и взлохмаченный черный парик, из-под которого торчала рыжая челка. Вид Кагуры можно было бы назвать грозным, если бы не его абсурдная комичность.
– Групповых галлюцинаций не бывает. Кажется… – Хиджиката разглядывал подозрительно знакомое белое кимоно с голубым узором, белый же кучерявый парик и валяющийся рядом с Окитой боккен.
– Молчать! – констатировали в один голос Гинтоки и Хиджиката, не сговариваясь задвигая сёдзи… чтобы через мгновение распахнуть их вновь.
Как раз в этот момент Сого очень натурально и естественно засунул палец в нос и скучным голосом изрек:
– Что ты придумал сегодня, шинсенгуми?
Кагура, совершенно непристойно сидевшая у него на бедрах, не осталась в долгу:
– Я вымажу тебя майонезом и буду облизывать, – хмуро процедила она сквозь зубы.
В следующую секунду Хиджиката понял, что нет предела совершенству – никогда прежде он не вынимал клинок из ножен с такой скоростью. Гинтоки еле успел ухватить его за шиворот.
– Я убью этих монстров! – взревел Хиджиката.
– Они же ещё дети, – меланхолично ответил Гинтоки, пытаясь вытащить Зама из комнаты.
– Может, лучше мы нальем в ванну клубничного молока? – не обращая внимания на возню у дверей, поинтересовался Сого.
– Смерть чудовищам! – на этот раз только успокоившийся Хиджиката едва успел остановить хозяина Йорозуи.
– Гинтоки, какая разница… – наклонилась Кагура к самому лицу собеседника.
– … я всё равно сегодня буду сверху, Хиджиката! – в тон ей проговорил Окита.
– Они должны сдохнуть! – в следующее мгновение сёдзи на противоположной стороне комнаты разлетелись в щепки, и Окита, а за ним и Кагура поспешили убраться, на ходу сбрасывая чужую одежду и паскудно хихикая.
Весь остаток дня в казармах шинсенгуми были слышны брань, обещания моря крови и звуки ломающихся предметов, которые прекратились только к закату, когда обессиленные Тоширо и Сакато уселись на энгаве с чаем.
– Кажется, Гин-чан сегодня здорово разозлился, – задумчиво проговорила Кагура, сидящая на ветке клена – в осенней листве её красный костюмчик был не заметен. – Боюсь, на этот раз мне и вправду влетит…
– Это было бы неплохо, – ответил Окита, устроившийся в развилке ветвей у самого ствола дерева с бессменной повязкой на глазах. – Тогда я убил бы сразу двух зайцев… Ну, пусть не убил, но уж точно смог бы избавиться на некоторое время.
– Садист-извращенец! – Кагура поднялась и примерилась, как бы удобнее перемахнуть через забор, где её ждал Садахару. – Как же ты меня раздражаешь!
Девушка сделала пару шагов по ветке, прыгнула, зацепилась за доски забора рукой и скрылась из вида. Капитан первого отряда шинсенгуми поправил повязку, которая до этого лишь наполовину закрывала обзор – так, чтобы девушка находилась в поле зрения, – и усмехнулся:
– Да-да, знаю. Ты мне тоже нравишься, китайская девчонка… А Босс отходчивый – завтра же обо всё забудет.
Саммари: P-36. ♠ Gintama. Окита | Кагура. Встреча в парке. Патруль.
400 с.
– Садахару, сидеть!
В утренней тишине парка знакомый голос прозвучал как… гонг к началу схватки матерых сумоистов.
Окита Сого опустил боккен и пошел в сторону соседних кустов, откуда были слышны бойкие команды и заливистый лай. Если бы на его месте были замком Шинсегуми или сам хозяин Йорозуи, то они бы пафосно засели в кустах, прорабатывая тактику и рассчитывая диспозицию, но практичный капитан первого отряда и, по совместительству, Король садистов всея Гинтамы быстро рассудил, что перспектива сидения в густых зарослях орешника и акации может пагубно сказаться на цвете его лица и, как следствие, на имидже: объясняй потом окружающим, почему вся морда расцарапана.
– Ты и твоя собака снова тут? – меланхолично поинтересовался он и для убедительности махнул боккеном.
Кагура одним прыжком оказалась в десяти шагах и встала в полной боевой готовности:
– Следующей командой, которой я обучу Садахару, будет «фас!» – ухмыльнулась она и удобнее перехватила зонтик.
– Лучше сама выучи хоть одну команду, – Окита не остался в долгу, – «Шине!»
– Шине ё-селф! – парировала Кагура, естественно, как и положено в Гинтаме, не заботясь о дисклаймере*.
Садахару, которому порядком надоело «сидеть!», несколько раз требовательно тявкнул и повилял хвостом, привлекая внимание.
– Шине! – в один голос скомандовали два монстра в человеческом обличии, и пес, обиженно заскулив, упал навзничь.
– Даже животное уже успело выучить, как надо реагировать! – Окита двинулся, обходя Кагуру по кругу, та последовала в противоположную сторону, готовясь к прыжку.
Далее должна следовать пафосная сцена эпичнейшей битвы, но автору стало лень её писать, да и графоман он посредственный, поэтому промотаем действия до того момента, когда на шум падающих деревьев явились патрульные в количестве двух.
Зачем явились патрульные, одному заказчику известно, но Окита быстро сообразил, что его гражданские хакама обяжут объясняться перед вышестоящим руководством за своё поведение, и хоть ему не впервой, но давать лишней форы Хиджикате, который не преминет напомнить о соответствующем сеппуку, он не намерен. Поэтому, не долго думая, он сгреб в охапку отбрыкивающуюся Кагуру и поспешил оказаться подальше от парка, и только затерявшись на улицах Эдо, Окита позволил себе отпустить девушку, за что получил чувствительный пинок под колени и, уже оказавшись на земле, звонкую затрещину – и ничего удивительного, ведь когда тебя отпускают на булыжную мостовую самым копчиком – приятного мало, так что он ещё легко отделался.
Но на этом можно закончить наше маленькое повествование, ведь действие должно было происходить только в парке – на то была воля заказчика, – где теперь несчастные ребята из патруля пытаются не сломать головы над тем, откуда взялась посреди ошметков газона и поваленных деревьев трехметровая собака, тщательно притворяющаяся мертвой.
Саммари: Q-90. Gintama. Окита | Кагура. "Мы построим новый мир на руинах нынешнего."
600 с.
Когда Хиджиката прибыл на место происшествия, целый квартал лежал разве что не в руинах. Толпа зевак уже вовсю сочиняла новые сплетни, одна причудливее другой. Замком прислушался.
– Да нет, никакое это не землетрясение! – говорил один. – Я сам видел, как повстанцы во главе с Кацурой – ну, да! точно говорю, огромный такой, накачанный, под два метра ростом! – крушили всё на своем пути! Да нет! Какая там взрывчатка?! Руками всё...
– Сам ты, Кацура! – обрывал другой. – Пираты это были, клянусь! Он-то всё брешет, а я – точно видел!
– Нет-нет-нет... – лениво тянул третий. – Всё вы оба врете! На самом деле, это битва двух Гандамов – вон, смотрите, до сих пор в облаке пыли силуэты видны. Разминка у них.
– Да ладно!? – искренне изумились первый и второй. – Гандамов не бывает! Это выдумка для детей!
– Хаааа?! – третий недружелюбно уставился на собеседников.
Чем бы этот разговор мог закончиться – неизвестно, но Хиджиката, узнавший уже третьего из сплетников, ухватил его за шкирку и поволок куда подальше от толпы зевак. Конечно, как заместителю командующего шинсенгуми, никто и слова ему не сказал.
– Ну? – угрожающе навис Хиджиката над Гинтоки.
– Что "ну?" – взвился тот, потирая то место, которым его только что для пущей убедительности приложили об асфальт.
– Что здесь происходит??? – прорычал замком.
– Аааа... – Гинтоки пожал плечами с беспечным видом, потом почесал в затылке. – Ганда... Черт, не пройдет же. Если я скажу, что тут брачные танцы бегемотов, ты мне поверишь?
– Да я тебе никогда не поверю! – Хиджиката хлопнул себя по лбу, задел дымившуюся сигарету, обжегся, разозлился ещё сильнее и, в порыве, схватился за катану. Гинтоки, обиженный таким недоверием к себе, не остался в долгу, поэтому удар пришелся прямехонько на боккен. Как получилось, что за одним ударом последовала целая очередь, ни один из них потом ответить не смог.
...Спустя некоторое время Окита всё же потянулся, хрустнул шеей и, вздохнув, закинул базуку на голое плечо – вообще-то, когда-то он явно был вполне пристойно одет, но подранную и перепачканную форму уже сложно было назвать одеждой.
– Вот же идиоты, – без выражения констатировал он.
– М... Может, их стоит остановить? – так же без выражения поинтересовалась Кагура, которую в данный момент больше интересовали шишка на лбу, разодранный зонтик и кровь, всё ещё капающая из носа.
– Китайская девочка, а ты пробовала остановить брачные танцы бегемотов? – капитан шинсенгуми беззаботно взглянул на мушку базуки и прищурился.
– Нет... а зачем? – удивилась та. – Или тоже неплохо помогает размяться?
– Ну, и это тоже, – выдохнул Окита и спустил курок.
Оба проследили взглядами за последним оставшимся в базуке снарядом, пронесшимся точно между двумя самураями и врезавшемуся в очередное, совсем не малое, здание.
– Сого! – раздалось откуда-то из облака бетонной пыли от разрушенного здания.
– Тч... опять промахнулся! – вздохнул Окита. – Ладно, сегодня закругляемся, я что-то не в настроении.
– Ты такой скучный, – Кагура мужицки сплюнула. – А если будешь так стрелять, то быстрей порушишь весь мир, идиот...
– Так я ж не один этим буду заниматься. – Окита прижал руку ко лбу с видом усталого бога. – А на руинах нынешнего, мы построим новый мир...
– Нет никакого "мы", – осклабилась Кагура. – Сам справишься.
– Тогда я вышлю тебя с Земли следующим же рейсом. Как нелегального гастарбайтера – развел руками капитан.
– А ты убедителен... – у Кагуры дернулся глаз. – Ладно, мы поговорим об этом после твоего разговора вот с этими двумя парнями, – добавила она и ткнула куда-то за спину собеседнику.
– Хорошо, так и быть, договорились, – кивнул Окита, а потом с выражением олигофрена, не оборачивая, заранее завел привычную шарманку: – Хиджиката-сан! Ну, как вы могли подумать такое? Я же шучу. Шучу! Я ведь всегда так делаю!..
Саммари: L-47. Gintama. Окита | Кагура. «Извращенец-ару!»
400 с.
– …Вот, смотри: идеальная обтекаемая форма, в умелых руках принимает свой истинный облик за 5 и 0.2 секунды.
– Вааа-ару!
– Это не всё. Смотри дальше, – у Окиты от возбуждения немного дрожал голос. – 22 сантиметра. Диаметр... ну, мне даже стыдно говорить!
– Нет, ты продолжай и даже не смей останавливаться! – Кагура тоже уже была на взводе.
– Тебе он нравится? – у капитана первого отряда в этот момент, вероятно, нехорошо загорелись глаза.
– А то-ару!
– Хочешь подержать?
– Да!!! А... можно? – Кагура, наконец, насторожилась.
– Конечно... – Сого улыбался, наверное, самой своей дьявольской улыбкой. – Конечно, нет!
– Извращенец-ару!
– Кто бы говорил! Вытри уже кровь из носа, китайская девочка!
– Сдохни, ублюдок-ару! Лучше моего зонтика всё равно ничего нет!
– Докажи!
– А вот...
Две пулеметные очереди разорвали тишину вечера.
На улице под окном, где два малолетних чудовища мерялись калибрами, наконец, наступила долгожданная тишина. Гинтоки с Хиджикатой перевели дух и ещё по одной пиале саке.
– Мацудайра заходил. Он Сого любит. Я, говорит, мальчику игрушечку принес – пусть привыкает; вырастет – чего посерьезнее принесу.
Гинтоки покосился на замкома с пониманием, но промолчал: Кагуре "игрушечек" никто не приносил, но у неё и так две было: плюшевый щенок и универсальный зонтик.
Под окном возобновилась возня.
– Ну, чья теперь взяла? Нравится? – судя по голосу, Кагура торжествовала победу.
– Да... В смысле, ничего так. А я всё равно больше свою базуку люблю... – задумчиво произнес Окита.
– Ага-ару... Хочешь попробовать?
– Ха..! В смысле, ладно, один-один.
– ...
– Слушай, я это... Ты на коньках кататься умеешь?
– Не-а.
– И я – нет.
– ...
– Сходим завтра? Только, чтоб эти двое не узнали. Думаю научиться и пригласить Хиджикату-сан – говорят, бывали случайные травмы на катке. Хочу узнать, можно ли устроить летальный исход.
– Давай-ару.
– Договорились. Эй, ты чего такая довольная? И кровь из носа опять, – вытри...
Гинтоки только задумчиво почесал в затылке.
– Извращенцы, – процедил Хиджиката и опрокинул в себя ещё одну пиалу саке.
– А я где-то слышал, – заметил хозяин Йорозуи, – что извращения всего два – хоккей на траве и балет на льду.
– Хочешь посмотреть на третье? – Хиджиката метко отправил в окно окурок.
– А?..
– Завтра будет бокс на льду.
– С последующим разрушением...
– ...стадиона, как минимум.
– Эй, у кого свидание – у них или у нас?
– Свидание, судя по всему, – у них, а платить – всё равно нам.
– Тогда я в деле, – ухмыльнулся Гинтоки.
Саммари: K-37. Gintama. Окита | Кагура. Ранее утро. Проливной дождь.
500 с.
Они возвращаются с ночного дежурства по ещё темным улицам. Дождь заливает город и окрестности. Из-под колес летят брызги. Дворники на лобовом стекле еле-еле справляются с потоками воды. Сезон дождей, как всегда, наводит тоску – даже хулиганы и мятежники не спешат вылезать из своих нор в этот утренний час. Сого по инерции оглаживает любимую пушку и вздыхает. Скука и уныние.
Всего и дел-то – доехать до казарм, оформить рапорт и идти отсыпаться. И в рапорте-то в этом ничего примечательно не будет – в Эдо всё спокойно. С этим и рядовой справится – даже объяснительных писать не придется.
Проезжая знакомыми кварталами, он взглядом цепляется за единственное яркое пятно и резко отдергивает водителя-рядового:
– Останови, я пройдусь немного.
Тот смотрит на капитана со смесью обожания и страха:
– Так это... Дождь ведь, а вы – без зонта. Отчет к тому же...
Окита молчит.
– Т... так точно! – шинсена бьет легкая дрожь – то ли от холодного влажного воздуха, то ли ещё от чего. Он успевает лишь немного притормозить, прежде чем ичибантай-тайчо выскакивает из машины и ныряет в сумрак утра.
– Что ты здесь делаешь?
– Могу вернуть вопрос, – говорит Кагура и смотрит как-то совсем не так, как обычно. Она сидит под навесом, где не хватило бы места и котенку: платье и зонт вымокли насквозь, на лице застыли несколько крупных капель.
– А я ещё при исполнении – целых пять минут. Хочешь, арестую? – Сого испытывает легкое чувство превосходства и ещё чего-то подозрительно похожего на беспокойство.
– Попробуй, – бесцветно отвечает она, и зонтик, чуть качнувшись, указывает ему в левое плечо. И он вдруг чувствует себя последним идиотом, стоящим под проливным дождем, совершенно не понимая, зачем.
– Вставай.
– Куда? – Кагура поднимает на него взгляд.
– Отведу тебя в Йорозую. А то, знаешь ли, я переживаю.
– За кого?
– За бандитов, хулиганов и Джои... Не за тебя же, в конце концов!
Кагура отворачивается и прикрывается зонтиком.
– Ну? – Сого начинает медленно раздражаться, вспоминает, что в рукопашном с этой девчонкой они так и не смогли выяснить, кто кого, а пушку, как назло, он оставил в машине.
– Я не могу, – в голосе звучит растерянность.
– Почему?
– Гин-чан думает, что я с Лысым. Если он узнает – будет волноваться.
"Умибозу?"– Сого припоминает, что тот вправду только вчера прилетел "по личным обстоятельствам", как значилось в графе о цели визита.
– А что думает твой отец? Дай догадаюсь: ты – в Йорозуе?
– Да, – глядя исподлобья, кивает Кагура.
Сого прикрывает глаза, считает до пяти и вздыхает.
– Ладно, что с тобой сделаешь... Пойдем, – стряхивая с челки пару крупных капель, что при таком ливне совершенно бессмысленно, командует он.
– Куда?
– Здесь рядом раменная, которая рано открывается. Там, конечно, повар – лидер Джои, но это не критично, потому что когда мы туда дойдем, я уже десять минут буду гражданским. Только вот ливень...
– А у меня зонтик есть! – смеется Кагура.
– Ага, то-то и видно... – ухмыляется Сого и протягивает руку, чтобы потрепать её по голове.
...А днем уже Хиджикате всё же приходиться писать рапорт о двух полуразрушенных домах и ещё десятке сметенных стен.
Жаль, что погода плохая, и свидетелей происшествия не сыщется.
Персонажи: Окита, Умибозу
Саммари: R-97. Gintama. Окита | Умибозу. Постканон. "Вы тут, случаем, дочку замуж не выдаёте?"
500 с.
"Лучше выйти заранее", – решил Окита с вечера и всю ночь проворочался без сна. Утром, глядя в зеркало, решил, что пойдет в любимой повязке – по крайней мере, глаза на ней не были такими красным. Здраво – как ему показалось – рассудив, что форма выглядит более солидно и убедительно, он оделся и вышел из казарм.
– Сого, – у ворот стоял Хиджиката и пакосто лыбился. – Удачи.
Непреодолимый соблазн сцепиться с замкомом быстро улетучился, когда он вспомнил, с каким трудом удалось отыскать белую рубашку и шейный платок без единого пятнышка. "Кровь плохо отстирывается", – напомнил он себе, сосчитал до одного и выдохнул.
– Хиджиката-сан, – протянул, как можно более безразлично и буднично. – Не уходите, пожалуйста, сегодня никуда: когда вернусь, – "Если, конечно, вернусь..." – в независимости от обстоятельств, мне захочется пострелять по живым мишеням...
Впрочем, это было гораздо лучше, чем главнокомандующий, прячущийся в кустах.
"Как дети малые..." – только и успел подумать Окита, прежде чем замком сунул руку в кусты и ухватил Исао за шиворот. Всё-таки хоть какая, но польза от Хиджикаты была.
До места он ехал не торопясь, вспоминая всё, что слышал о легендарном герое и то, что видел сам. Вместо этого вспоминался только ковыряющийся в носу Гинтоки и его идиотское "Ну... Лысый, он такой..." Тряхнув головой, Окита попытался вспомнить то немного, что урывками слышал от Кагуры, но, не смотря на то, что она была его дочерью, об Умибозу говорить не любила – и это притом, что заткнуть её, в принципе, было не так-то просто... Мысли свернули совсем не в то русло, зато на душе немного потеплело: всё-таки в первую очередь он направлялся на встречу с отцом любимой девушки, родственником уже, можно сказать, а то, что начинать надо было с официального приветствия...
Перспектива продолжала удручать с ещё большим энтузиазмом.
Не смотря на все возможные законы подлости, Окита всё-таки добрался до терминала без приключений и вовремя – как раз объявляли о посадке корабля. Он попробовал привести мысли в порядок – получилось плохо, и даже – не получилось совсем.
Все умные и здравые мысли испарились, а вместо них появилась Кагура – такая, какой была во время последней их встречи... У Окиты даже скулу свело, когда он вспомнил её традиционное приветствие: нет, чтоб просто поцеловать, а то ведь сначала исподтишка вмажет, а потом сделает большие глаза, мол, к совместной жизни готовит... Но, вообще-то, они друг друга стоят.
Окита улыбнулся: главное, произвести хорошее впечатление. Хотя... Хиджиката ещё, конечно, ответит за всё это: ну, надо ж было убедить Кондо, что Умибозу действительно должен встречать Окита – по праву, пусть пока и номинального, но родства.
Мысль о мести вселила уверенность, поэтому он сделал глубокий вдох и устремился навстречу герою галактики, а по совместительству – будущему тестю.
"Сначала – служба, потом – всё лично..." – напомнил себе капитан и приготовился произнести речь, заранее написанную деятельным Ямазаки. Но при взгляде на Ято, память впервые за всю жизнь дала сбой.
– Драсьте... – брякнул Окита и мысленно зажмурился, понимаю, какую фразу произнесет следующую. – Вы тут, случаем, дочку замуж не выдаете?
– Выдаю, – отстраненно согласился Умибозу, погруженный в свои мысли. – Только она ж любого в могилу... Эээ?..
Никогда Окита так не сожалел, что не умеет писать приветственные речи-шпаргалки и выдавать длинные заумные экспромты с отступлением от темы. Знакомство обещало быть эмоциональным и незабываемым.