[Oui, mon colonel!]

Название: Не пересекутся
Автор: Ирч (Oui, mon colonel!)
Бета: —
Персонажи: Кира/Тесла
Рейтинг: PG-13
Жанр: drama
Дисклаймер: не мое ни разу.
Аннотация: Кира/Тесла или наоборот. Хотелось бы обыграть их схожесть, былую преданность своим командирам и боль от их утраты.

дальше

И все это на фоне того, как Тесла под руководством Киры впервые пробует саке и пьянеет с непривычки довольно быстро))
Предупреждения: АУ, ООСом; крэк

1145 с.

Каково себя чувствовать не к месту и не ко времени?
Да никак. Странно. Даже немного неприятно, но все равно – никак.
Слишком холодно на улице, слишком одиноко глубоко в душе, слишком однообразно вокруг. Слишком много всего навалилось такого, чего нельзя решить сразу, раз – и навсегда. Можно только ждать, когда время сгладит острые углы и выбросит на берег жизни.
…Старые высотки где-то на окраине города – замечательное место для двоих потерянных. Двоих? Ага, а вон и второй.
От человеческого глаза можно многое скрыть, но возможно ли скрыться от наметанного глаза шинигами? Нет, конечно.
Арранкар. Реяцу, подобна реацу Пустого. Взгляд блуждающий, холодный, даже мертвый. У людей такого не бывает. Вот он почувствовал чужое присутствие, обернулся... Первая идея, пришедшая в голову – достать зампакто – тут же отметается. Сегодня – выходной. К чертям правила и присягу. Поздно… Да и противник тоже не спешит вставать в боевую позицию.
Совсем не время и не место для честного шинигами: зачем ему вдруг так захотелось пойти на грунт и напиться там, да еще перед своим дежурством? В городе столько домов, а его принесло именно на крышу этого. Глупости.
Напевная музыка, саксофон, старые колонки шуршат – у кого-то играет джаз.
Кира чувствует силу, которая таиться в этом создании. Но сейчас эта сила дремлет.
Он останавливается, садится с бутылкой саке в пяти шагах от арранкара.
Открывает бутылку, делает пару глотков. Морщится. Отставляет емкость и смотрит, как догорает закат.
Почувствовав гипнотизирующий взгляд, оборачивается, следит за тем, куда он направлен.
– Ты – бывший лейтенант Ичимару Гина. – Арранкар не спрашивает, а утверждает. Конечно, можно было догадаться, глядя на шеврон, который Кира не снял.
– Нет. Я действующий лейтенант третьего отряда. – И этим все сказано.
Кира тянется за бутылкой, делает глоток и, не глядя, протягивает арранкару:
– Если уж мы драться не намерены, может, хотя бы выпьем вместе?
– Ммм… – задумчиво тянет пустой. – А что, поможет?
Кира поворачивается и вопросительно смотрит.
– Я… Может и правда, лучше обнажить мечи?
– Мне все равно – я не на дежурстве… – Кира сам ужасается тому, как просто и естественно звучит эта фраза. Он не обязан сейчас, здесь, обнажать холодную сталь и давать волю Вабиске? И стоило бы снять шеврон?.. Или все-таки.. Вместо этого: – Как там, у вас?
– Так же, как и у вас… – и тихо, почти про себя. – А его больше нет.
…Тянутся минуты, льется музыка из надтреснутого кувшина времени.
Дальше они пьют вместе – молча. По третьему глотку, четвертому, пятому…
Кире не привыкать вот так напиваться – целеустремленно и методично, а вот арранкару и первого глотка оказывается достаточно, но, видимо, был там какой-то надлом, который не дал остановиться. И Кире становится грустно и легко, осознавая чужое небытие и чужую боль, своя как-то отходит на второй план… Вот уже и мотивы Мацумото становятся ясны, когда она звала их с Шухеем выпить.
– Да уж, – усмехается он. – С саке ты не дружишь, как я погляжу?
– Какое там?.. – бормочет парень. – В Уэко Мундо его и нет. Ками-сама чаем поит, да и то – только Эспаду.
Кира посмеивается в кулак: помнится, Гин жаловался раньше на этот чай… Раньше – жаловался, а теперь – сидит там и попивает его в обществе арранкаров…
Плохо. Опять. Кира больно прикусывает губу, чтобы не дать переполняющим его чувствам выйти наружу.
...Саке заканчивается. Впрочем, две выпитые бутылки, принесенные Кирой – да еще и без закуски! – не проходят незамеченными.
Арранкар встает и медленно идет по краю крыши… Шаг неверный, неровный, движения рваные, словно куклу ведет неумелый кукловод. Еще шаг – и кукла оступается.
Рефлекс срабатывает мгновенно, раньше сознания. Кира даже и подумать ни о чем не успевает, а уже ловит в шинпо охмелевшего арранкара, тянет в сторону крыши. И только потом до него доходит, что ничего бы ему, в общем-то и не сделалось, а если бы и что-то… Так, черт возьми, ему же, Кире, завтра на службу – и первое, что он должен будет сделать – это обнажить против парня зампакто.
Кира чувствует, как тихий истеричный смех подкатывает к горлу: нет, ну рассказать кому – не поверят! Лейтенант третьего отряда мало того, что был замечен в связях с одним из отступников и помогал ему, пусть не по собственному желанию – так теперь еще и лежит на генсеевской крыше в обнимку с только что «спасенным» арранкаром!
Вспомнился пункт из личного дела: «В связях, порочащих…» Да вот они, порочащие, родимые!
Карма такая, что ли???
Погруженный в своими мыслями, Кира не сразу понимает, что арранкар, тихо всхлипывает, уткнувшись в его плечо.
– Да что..? – Кира ворошит в растерянности шевелюру – волосы мягкие, золотистые… и длина у него раньше такая же была.
– …а он счастлив был, понимаешь, счастлив! А я… А до меня… и дела нет! Он свое получил – то, к чему стремился, чего добивался!
Кира смотрит на звезды, а видит привычное, такое родное лицо. «Изуру, мне скучно!»
«…счастлив был, понимаешь..!»
– Понимаю. Все прекрасно понимаю.
Арранкар поднимает голову и смотрит в глаза:
– Скажи, кому из нас хуже?
Приподнимается:
– А давай возьмем в руки оружие и… – его качает. Он, конечно, уже трезвеет – но именно его желание взять в руки меч и выдает начинающийся «отходняк». А тут вариантов немного: либо набить друг другу морду, либо…
Кира, не вставая, нащупывает рукоять Вабиске.
– Давай, если просто устоять сможешь?
Молчание…
– Не смогу, ты прав.
Поддаваясь минутному порыву Кира тянется, хватает парня за загривок, привлекая к себе, целует в тонкие губы – и получает ответ. Поцелуй, ничего больше. Чуть жесткий, так, что кажется: одно неверное движение и порежешь губы о леску незнакомых губ. Неторопливо – до рассвета еще несколько часов и пока спешить некуда. Долго, делая только короткие передышки в пять-десять секунд. Сдержанно – эмоции остались где-то за гранью собственного понимания.
Эмоции – это когда тянет, когда не можешь без – но и вместе не получается потому что.
Зарываясь пальцами в волосы, касаясь бледной кожи на скулах.
Горечь на губах – то ли от саке, то ли только кажется.
До тех пор, пока коммуникатор, специально выдаваемый в Генсей, не начинает пищать.
– У меня смена… – Припухшие губы слушаются плохо. – Но сегодня – уходи. Сегодня я не смогу тебя убить.
– Мне…что-нибудь..?
– Иди в Уэко и отоспись! А к тайчо – не суйся! Узнаю – точно убью… У нас с ним разговор особый. А я сделаю вид, что коммуникатор сломался.
Арранкар встает, неверным движением открывает Гарганту, бросает странный взгляд через плечо и скрывается из виду.

…а у Киске-сан за веером прячется очень лукавая и странно-понимающая улыбка. Об этом знают многие лейтенанты. Киске-сан смотрит на коммуникатор, на который возвели напраслину, на чуть пошатывающуюся походку, на припухшие губы. Киске-сан – гений, который уже давно живет в Генсее и не ему ли первым чувствовать реацу, попадающих сюда пустых?
Киске-сан – тот, кто изобрел Хоугеоку.
– Конечно, Кира-кун, я посмотрю, что с вашим прибором! – с радостью соглашается бывший капитан двенадцатого отряда.
– Конечно, лейтенант, я могу предложить вам чаю – с утра пораньше он замечательно бодрит! – иронично отвечает владелец магазина.
– Конечно, мы все не больно-то отличаемся. – Серьезно кивает Урахара. – Даже Пустые – это прежде всего Души, пусть и очень несчастные…

@темы: bleach